ТКС. Книга вторая
Шрифт:
– О! Двадцатые годы? “Великий Гэтсби” и всё такое?- Я вдруг поняла, что мне это напоминает.
– Не совсем. Мешковатости маловато. Талия, опять же, не там, совсем не там. Но эклектика - наше всё, цитаты присутствуют, - рассеянно отвечала Элла, обходя меня кругом.
– Я же диплом защищала по этой теме. “Сравнительный анализ эстетики Империи и Конфедерации в период первой половины прошлого столетия”. Или что-то такое же длинное. Название забыла сразу же после защиты. Стойте смирно, надо кое-что проверить.
Она отобрала у Дрю свой несессер, порылась в его недрах и извлекла деревянную палочку с гранёным хрустальным шариком
– Волшебная палочка?
– Спектральный преобразователь. Нет, так слишком темно.
– Элла взмахом палочки вернула платью прежний вид, а затем придала ткани и бахроме более лёгкий золотистый оттенок, жемчуга приобрели оттенок слоновой кости. Она полюбовалась на дело рук своих и, достав что-то из несессера, кинула этот предмет мне.
– Надевайте и пора делать маникюр.
–
У меня в руках оказалась кружевная эластичная повязка с золочёной розеткой в виде расплющенного цветка мака. Я растянула её на пальцах, повертела и в недоумении сказала:
– А я причёску не испорчу?
– Это же на ногу, - вмешалась Дрю.
– Подвязка для чулка.
– Да чулки вроде неплохо держатся… а почему одна?
– Это для настроения, - пояснила Элла, - другого смысла в одинокой подвязке для чулка нет.
– Да? А-а-а… логично!
Я натянула подвязку и тщательно осмотрела ногу. Потом опустила подол и так же придирчиво осмотрела себя целиком. Но придраться было не к чему. Вот теперь всё было как надо. Прихотливо вьющиеся золотые кудри, чёрная пушистая щётка ресниц, затеняющая глаза с тёмно-серой подводкой, и матовая красная помада сделали меня старше и вдребезги разбили предыдущий образ юной непорочной девы, ожидающей рыцаря, чтобы вручить ему полцарства в придачу. Шарада, штучка? Да. Тёмная лошадка, тихий омут, неудачница Лилит? Скорей всего. Любительница фокстротов, подружка гангстера? Очень может быть - цитаты присутствуют! Прекрасная принцесса, невинный барашек, выход к морю прилагается? Нет, не дождётесь.
– Я живая!
– радостно сказала я, вертясь перед зеркалом.
– Я настоящая! Давайте же сделаем мне маникюр - красный лак, правда?
– и можно спускаться к Его Высочеству.
И тут я увидела как сползают улыбки с лиц Дрю и Эллы.
– Я вообще только шпильки подавала… устала… пожалуй, пойду под ванну… полежу, отдохну немножечко… - сказала Дрю и исчезла.
– Что-то я тоже чувствую себя утомлённой… А как там у вас под ванной - много места?
– задумчиво произнесла Элла.
Вздёрнув подбородок, я произнесла:
– Спокойствие, только спокойствие. Его Высочеству понравится. Я знаю, что и как надо сказать.
Дрю наполовину высунулась из двери ванной и сказала:
– Конечно, понравится, классно выглядите. Принц у нас не слепой, однако. Только вначале он всех вскипятит и испарит за самодеятельность, а уж только потом ему понравится.
Я отмахнулась.
– Бросьте, ничего ни с кем не случится. Элла, а вы-то на бал идёте?
– Да, у нас же и папа и мама на королевской службе. Мы всегда получаем приглашение на всю семью. Но Его Высочество принц Кайлеан велел по окончании ваших сборов отчитаться о проделанной работе. И мне, знаете ли, неспокойно. Его Высочество ожидает одобренный им лично вариант.
– Это он здорово придумал, - восхитилась
Элла помедлила в замешательстве, потом взбодрилась и зашептала что-то, помахав волшебной палочкой, то есть, спектральным преобразователем. Мои ногти удлинились и приобрели тёмно-красный цвет. Я полюбовалась ими (это были ногти независимого и решительного человека!) и произнесла:
– Вы сделали мой бал, Элла. Никогда не выглядела лучше. Благодарю за всё. А теперь ступайте и не беспокойтесь.
Фигура Эллы начала таять, затем вновь сгустилась.
– Кольцо, кольцо наденьте! Какое-нибудь одно, но большое! Кольца там, в сафьяновой шкатулке, - она указала на стол, - И духи там же стоят! Они вам подойдут!
– Её силуэт начал бледнеть… и опять проявился. Элла торопливо забормотала: - Косметическая магия, даже щадящая, всё равно вредит, надо будет потом ванночки для ногтей поделать, витаминизированные. И магическое укорачивание тоже не на пользу волосам, маски питательные лучше всего с маслом окки или с экстрактом…
– Да идите уже, Элла!
– воскликнула я.
– До бала совсем ничего осталось…
Когда Элла поборола свою деятельную натуру и исчезла окончательно, я надела кольцо, нанесла на шею сзади несколько капель духов. У них оказался лёгкий, но сложный аромат, и мне понравилось.
Теперь я была готова.
Дрю с освобождённым Леммуэлем выпорхнули из ванной комнаты, закружили вокруг меня с напутствиями:
– Удачи! Удачи, леди Данимира! Счастливо повеселиться, - щебетала Дрю.
– Шикарно выглядишь, Данимира Андреевна, - сказал Лем, - считай, супостат у тебя в кармане. Мне даже немного жаль парня - ни одного шанса у него. Веселись, Андреевна, и да хранят тебя боги!
– Ага. И да пребудет со мной сила. Пока-пока, ребята. Вернусь под утро, не скучайте тут без меня.
– Я помахала им, шагнула в лифт и нажала на кнопку второго этажа.
…Нужная фраза была заготовлена заранее, чтобы произнести её с порога, но вместо того я, раскрыв рот, уставилась на фигуру в плаще и короне, стоящую ко мне спиной. Потом я произнесла совсем другое:
– Это не смокинг.
Кайлеан повернулся и долго разглядывал меня с неопределённым выражением лица.
– Это не то платье, - наконец ответил он в тон.
Мне всегда думалось, что все люди равны, но, как оказалось, человеком в короне манипулировать сложнее.
Во всяком случае поначалу, с непривычки.
Взяв себя в руки, я опустила ресницы, потом вновь вскинула глаза, чуть коснулась волос, улыбнулась и бесхитростно спросила:
– Тебе же нравится?
Да, Кайлеан Георгиевич являлся личностью демонической, с изрядными перекосами в характере от непомерной магической мощи и чересчур высокого социального статуса… а так же, по моему убеждению, его сильно портил общенародный трепет перед вышеописанным сочетанием благ, дарованных судьбой. Но было в его натуре что-то такое, что позволяло надеяться, - некое глубинное джентльменство не позволит Его Высочеству ответить отрицательно на подобный вопрос. Он начал двигаться, обходя меня сбоку, я поворачивалась к нему, как цветок поворачивается к солнцу.