Тлеющий уголек

Соренсен Джессика

Ашер вытаскивает палец из меня, но удерживает свое лицо возле моей груди. Я чувствую, как его дыхание скользит по моей коже, как он жадно вдыхает. Он ничего не говорит, и я собираюсь спросить его, что случилось, но звук сирены заставляет нас обоих вздрогнуть. Его глаза черны, как угли, а губы распухли, когда он отстраняется.

– Мы должны выбраться отсюда, - рычит он, выглядя так, будто снова готов поцеловать меня.

Я киваю и тяну рубашку и лифчик обратно на грудь. Держась за руки, мы бежим вдоль стены здания и быстро

садимся в его машину. Красный и синий индикаторы мигают на темной стоянке и копы выскакивают из машин, крича на толпу людей, выскочивших за дверь.

Краем глаза, я смотрю на Ашера, и он встречает мой взгляд. Мое желание является зеркальным отражением его.

– Куда мы едем сейчас?
– спрашиваю я, пристегиваясь ремнем безопасности.

Он пробегает колечком в языке вдоль опухших губ.

– Тебе придется подождать и увидеть.

Я откидываюсь назад и смотрю на деревья, впервые в жизни чувствуя себя живой и беззаботной. Я бы хотела ручку, чтобы записать этот момент и сохранить его навсегда. Я могла бы вспомнить эти чувства, когда смерть снова поглотит меня.

Глава 11

Мы едем по шоссе, немного болтая о драке, а “Forever” в исполнении Papa Roach тихо играет на заднем плане. (Papa Roach — американская рок-группа из города Вакавилль, штат Калифорния, образованная в 1993 году.) Ашер не задает вопросов о том, что было сказано в баре и когда он смотрит на меня, у меня такое ощущение, будто он видит ту девушку, что привезли в полицейский участок по подозрению в исчезновении своего отца.

Наконец, он сворачивает с главной дороги и паркует машину на повороте с видом на озеро. Гравий тихо шуршит под колесами. Воротником рубашки он протирает порез на губе, давая мне обзор на его прекрасно очерченные мышцы.

– Знаешь, эта ночь прошла не так, как я планировал, - говорит он, слизывая остатки крови с губы.
– Однако не думаю, что променял бы ее на что-то другое.

Луна отражается на поверхности озера, временами ее отражение на водной глади дрожит от ветра. Вдалеке чернеют горы и силуэты деревьев.

– Как ты планировал, чтобы она прошла?
– спрашиваю я, размышляя, хотел ли он когда-нибудь меня поцеловать и почувствовать меня изнутри.

Он опускает ручник.

– Чуть меньше драк в баре и больше поцелуев сзади бара.

Я решаю взглянуть на него, чтобы посмотреть, серьезен ли он и вижу, что он прожигает меня голодным взглядом.

– Как ты научился так хорошо драться?
– интересуюсь я, щелкая ремнем безопасности, наклоняясь и приложив палец к его раненной губе.
– Ты был великолепен.

Его челюсть напрягается.

– Меня научил мой отец.

– Да, меня мой тоже, - говорю я, опуская руку

от его рта.

Он понемногу расслабляется, хотя его плечи по-прежнему напряжены.

– Да, я видел, как ты двинула коленом того парня... Ты совсем не колебалась.

– Колебание показывает слабость, - говорю я автоматически.
– По крайне мере, так говорил мой отец. Он был «сделай-или-умри» парнем. – я замолкаю, нервно царапая шею.
– Я не убивала его.

– Я знаю.
– его голос спокойный, но взгляд свирепый.

Я опускаю руки на колени.

– Так ты не веришь в слухи?

Он качает головой, и прядь волос падает ему на глаза. Он наклоняется и проводит большим пальцем по моей нижней губе, затем тянется в бардачок.

– Пойдем, я хочу кое-что показать тебе, - он хватает фонарик и выходит из машины.

Я выхожу и встречаюсь с ним у капота машины. Мы спускаемся по грязной тропе, держась за руки, Ашер освещает путь фонариком. Вдалеке ухает филин, и сверчки поют мелодию, которая словно окутывает эту ночь. Это странное, но умиротворяющее знание, что только мы вдвоем разделяем этот момент, никто не прикоснется к нам.

Неожиданно Ашер резко сворачивает с тропы и ныряет в деревья. Листья и ветки хрустят под нашими ботинками, пока мы продираемся вглубь леса.

– Куда мы идем?
– шепчу я, напрягая глаза, чтобы привыкнуть к темноте, а ветки царапают мою кожу.

Он отодвигает ветку в сторону, пропуская меня вперед.

– Здесь есть кое-что, что я хочу тебе показать.

– Что? Рулон скотча и лопата?
– отвечаю я с сарказмом.

Он светит фонарем мне в лицо.

– Я пугаю тебя?

Прикрыв глаза рукой, я качаю головой.

– Я думаю, понадобится намного больше, чем прогулка по жуткому лесу с очень горячим парнем, для того чтобы напугать меня.

– Ты правда думаешь, что я горячий, да?
– практически кромешная тьма, но я слышу улыбку в его голосе.

Я закатываю глаза, и пытаюсь увести разговор в другую сторону, обыгрывая свою ошибку.

– Так что на самом деле...

Он затыкает меня своими губами, обрушиваясь на мои, и наши тела будто сливаются вместе и пылают, когда он прижимает меня к себе. Его пальцы находят мою талию, и он целует меня так, будто не может насытиться мной. Я целую его в ответ, для поддержки вцепившись в его руки, мечтая, чтобы была возможность остаться здесь навсегда, во мраке леса, вдали от мира и смерти.

Он отстраняется, жадно дыша.

– Ты красивая, ты знаешь это?
– он трется своими губами об мои.
– Особенно, когда смущаешься.