Тьма и пламя
Шрифт:
— И в какой-то момент таких стало очень много, — ответил я. Кажется, я начинаю понимать, откуда взялся Орден огня. Но мне хотелось услышать Обручева.
— Именно так, — кивнул Обручев. — Имперская служба безопасности не справлялась с этим. К тому же эти некроманты научились хорошо заметать за собой следы… Ситуация осложнилась настолько, что Павлом Петровичем, императором, была основана секретная служба борцов с тёмными магами и особо опасными для Империи личностями.
Обручев взял паузу, собираясь с духом, а затем продолжил:
— Вот так и
— То есть Орден огня поначалу состоял из некромантов? — удивился я.
— Секретная служба, — ответил Обручев. — Поначалу это была секретная служба, о которой даже в Совете имперском не знали. Но методы применялись жёсткие, чтобы раз и навсегда покончить с теми, кто угрожает Империи, или повлиять на них психологически. Виновных начали сжигать на столбах.
— Это же происходит тайно, насколько я понял, — ответил я. — Как об этом узнавали те, кто продолжал опасную для Империи деятельность?
— А всё просто, — печально ответил Обручев. Понятно было, что он совсем не радовался этому. — Одного из пойманных отпускали, чтобы он рассказал своим о том, как мучались его сообщники. К тому же чтобы тот передавал угрожающие требования от карателей, о прекращении злодеяний, — князь сделал небольшую паузу, а затем продолжил, но уже тише: — А потом в этой службе появился тот, кто возненавидел жрецов и тех некромантов, которые сжигали, по сути их собратьев по магии.
— Пастырь, — предположил я.
— Он самый, — вздохнул Обручев. — Вот он и собрал вокруг себя некров, которые его поддерживали. Уже обученных и опасных.
— У него был мотив, чтобы так поступить? — спросил я у князя.
— Ещё какой, Иван Алексеевич, — скорбно произнёс Обручев. — На глазах Пастыря сожгли на костре его родного брата, которого поймали в подпольной лаборатории. В итоге пастырь поклялся отомстить Ордену… да и не только ему. Ещё аристократам, которые тайно его финансировали.
— И кто же были эти благодетели? — задал я очередной вопрос.
— Я не посвящён в это, — ответил Обручев. — Никто не знает до сих пор, иначе бы их уже нашли сектанты. В общем, группа, возглавляемая Пастырем, внезапно исчезла, а на следующий день было совершено покушение на Верховного жреца.
— В целом, логично, — ответил я. — Я бы на его месте сделал то же самое.
— Верховный выжил просто чудом. Его спасла семейная реликвия, спрятавшая его в капсулу от мощного тёмного заклинания. Когда легкораненого Верховного жреца нашли, рядом лежала записка, где было написано: «Это только начало». И коробка с именными браслетами Пастыря и его соратников. В общем, они давали понять, что окончательно вышли из тайной службы.
— В итоге обратились к силе, против которой воевали, — иронично заметил я.
— Иначе бы они не выжили, — развёл руками Обручев. — Поэтому и скрылись так, что их до
— Что ж, я впечатлён, — ухмыльнулся я. — А откуда вы это всё знаете?
Обручев опасливо взглянул на меня. Его взгляд был мне не очень понятен. Но уже потом я понял, что он больше за меня боится.
— Как вы уже поняли, Иван Алексеевич, я появился на вечере не просто так, — тихо ответил Обручев. — И сделка, на которую я привёл графа Разина, была всего лишь прикрытием. На самом деле, меня вызвал Верховный жрец. Чтобы поговорить о вас.
— И что в итоге? — я крайне напрягся. — Они решили меня убить? И вы с ними заодно?
— Да как вы могли подумать?! — воскликнул Обручев, а затем сбавил тон. — Наоборот, я о вас очень хорошо отзывался и отговаривал Верховного от крайних мер.
— И это всё из-за рунной магии? — спросил я, всматриваясь в лицо князя. Судя по всему, он говорил правду.
— Да, из-за неё, — ответил князь. — Магия им непонятна и поэтому они не могут её вычислить и контролировать. Я бы даже сказал, рунная магия чужда для Ордена. Верховного это очень напрягает.
— И на чём остановились? — задал я важный для себя вопрос.
— Верховный ответил, что Орден пока будет за вами следить, — ответил Обручев. — Нападать они не будут.
— Пусть только попробуют, — многообещающе хмыкнул я. — И следить у них не получится. Точно вам говорю.
— Иван Алексеевич, — вновь вздохнул Обручев, — ещё раз говорю вам, эта организация спонсируется очень серьёзными людьми. Несколько князей отчисляют в орден проценты с прибыли и являются его глазами.
— Как и вы? — ухмыльнулся я, продолжая внимательно следить за то, как Обручев реагирует на мои слова.
— Да, я состоял в нём, — побледнел Обручев, не отводя взгляда, в котором читалось напряжение.
Он расстегнул пиджак, затем рубашку и показал белое пятно на груди.
— Здесь было клеймо в виде солнца. Я убрал его магическим путём как только вышел из Ордена. Кое-как полюбовно расстался с ними. Ни копейки не плачу и не буду…
— Что побудило вас это сделать? — спросил я.
— Мне было достаточно, того, что я увидел, — ещё сильней побледнел Обручев.
— Вы видели, как сжигают сектантов, и решили уйти? — задал я вопрос, который больше был риторическим.
— Да, сразу же после этого вышел из состава службы, которая ещё не называлась Орденом, — кивнул Обручев. — Служба как-то прохладно к этому отнеслась, хотя удивительно… никаких бумаг о неразглашении подписано не было. Лишь Верховный намекнул о моей участи, если буду трепаться языком.
— Рад слышать, что вы не в Ордене, — улыбнулся я. И почувствовал, как мне полегчало. Всё-таки Обручев был хорошим и порядочным человеком. И такие мне нужны в ближнем окружении.
— Какими бы зверьми ни были сектанты, мы не должны уподобляться им, — печально ответил князь. — Всё-таки хоть какая-то человечность должна быть. Убивать, причиняя жуткие муки, и радоваться этому — это уже за гранью.