Тьма миров
Шрифт:
Девушка положила золотой кружочек на согнутый указательный палец, подвела под монетку ноготь большого и в очередной раз задумалась. Орел и решка — в наличии. Хотя в этом мире, наверное, правильнее их назвать соответственно… олень и корона? Пусть будет так. И что же загадать? Какие у Янки варианты имеются? Предложим судьбе на выбор, допустим, такой расклад, в аккурат логически соответствующий изображениям на монете: если выпадет олень — принцесса сбежит, вернее всего втихушку с Катей Дождик. Окажется сверху корона — вернется в столицу по совету наставника магии, чтобы постараться разобраться в ситуации и попробовать разрешить конфликт интересов с минимальными для всех участников потерями… Да, не густо, маловат выбор. А почему бы ей не добавить варианты?
Колдунья тихонько хихикнула, скорее в безуспешной попытке ободрить себя, чем на самом деле веселясь. Подумано — сделано! Итак, если монетка на ребро встанет, то Янка
Колдунья утвердительно кивнула, соглашаясь с собственными мыслями, показавшимися ей вполне логичными, обоснованными и последовательными. И без промедления, пока не передумала, она сильно щелкнула ногтем по монетке, решительно взметнув руку вверх. Золотой кружочек подлетел метра на полтора, так быстро вращаясь, что предугадать, как он упадет, не смог бы даже красавчик из Смолвиля с его хитрым до невозможности взглядом. Солнце, наполовину уже скатившееся по черепичной крыше на противоположную сторону замка, любопытствуя, замерло на миг, уставившись на Янкину «судьбу» глазками-лучиками. Монетка, казалось, вспыхнула под ними ослепительным светом, на мгновение зависнув в наивысшей точке полета и разбрасывая вокруг себя цветасто-радужные блики. У Янки, сказать по правде, даже дыхание перехватило от страха, что придется выполнять загаданное, если денежка так и останется в подвешенном состоянии. Будь вечно проклят тот рогатый капыр, что за язык её тянул! Чтоб ему ихним же адским пламенем шкуру пониже спины опалило! Чтоб ему навечно тонзуру на голове выбрили тупым топором! Чтоб дьявольскому волосатику еженедельно эпиляцию на всем теле делали раскаленным добела утюгом без наркоза! Чтоб его хвост три раза в день дверью прищемляло!.. Но спустя один тревожный взмах ресниц девушка с облегчением вздохнула, когда монетка стремительно понеслась к земле. Силу тяготения и в этом измерении никто еще не отменял, как оказалось. Через пару секунд золотая фишка Судьбы торжественно звякнула о камень, вновь чуточку подскочила вверх от удара и… монетка вонзилась точно в щель промеж двух неплотно подогнанных плит, встав на ребро.
— Кто бы сомневался! Мне везет, как повешенной на дереве утопленнице посреди таежного пожара, — глаза колдуньи округлились, не желая верить увиденному. И не понятно, чего в её взгляде присутствовало больше: удивления, разочарования или вполне естественного страха за свою жизнь. Кто заранее может сказать Янке, как отреагирует на признание лже-принцессы её ближайшее окружение? Но жребий брошен, и она не собирается перечить Судьбе в выборе пути, коли уж сама просила о подсказке.
Девушка нагнулась, потянувшись к монетке, решив, что хватит здесь сидеть. Пора уже и в замке показаться, а то там все окончательно переполошатся из-за её слишком долгого отсутствия. Да и есть хочется. Слугу, прибегавшего пригласить принцессу на обед, Яна сразу же отправила обратно сказать, что у неё нет аппетита в такую жару. Но это было уже давно. А сейчас время, наверное, приближается к ужину, о чем тихое урчание в животе недвусмысленно намекает. Зажав монетку в кулаке, Лекс выпрямилась, вставая со скамьи. Но тут же едва назад не плюхнулась, вздрогнув от неожиданности.
— Вы меня напугали! Нельзя же так тихо подкрадываться, тут и до сердечного приступа рукой подать.
— Простите, Ваше Высочество. Я не хотел вас пугать. Думал, вы видели, как я к вам направился.
Буквально в шаге от принцессы стоял незнакомый Янке мужчина, одетый в нечто среднее между рясой классического монаха и церемониальным балахоном жреца тайной секты идолопоклонников. По строгости форм одежда была близка к монашескому облачению, а вот по мягкости ткани и её расцветке — и близко с ней не лежала. Отличное качество материала за версту
Выглядел жрец крайне забавно. Невысокий, но зато толстенький, с заметно выпирающим брюшком. Казалось, с какого ракурса на него ни глянь, всё одно колобок колобком. Сходства с этим героем русских сказок добавляла почти совершенно лысая голова, на которой только вблизи можно рассмотреть редкий белобрысый пушок, который волосами ни при каком воображении ни посмеешь назвать. Лицо мужчины вполне соответствовало фигуре, такое же пухленькое. На чуточку обвисших бульдожьих щечках яркие пятна румянца разлились, как жидкое тесто по сковородке. Брови настолько светлые, что издали их вовсе не видно. Губы, даже растянутые сейчас в почтительной улыбочке, всё равно кажутся большими, чувственными и малость оттопыренными. Как и небольшие уши, торчащие с боков почти перпендикулярно голове. И лишь нос выбивался из общего ряда чрезмерности. Вот он-то смотрелся весьма элегантно, будучи маленьким, прямым и капельку задорно вздернутым. Возраст мужчины определению не поддавался, но ни молодым, ни старым его не назовешь.
— Нет, не видела, — после секундного раздумья ответила Яна, неспеша огибая жреца и направившись к лестнице. — Но вы в любом случае опоздали, я уже ухожу. Если у вас какое-то дело ко мне, то можете проводить в замок. По дороге и расскажете.
— Ваше Высочество, мне кажется или вы и на самом деле последнее время избегаете встреч со мной? — мужчина не шелохнулся, провожая принцессу внимательным взглядом карих глаз. — Вы уже неделю не заглядывали в кумирию. А стоит мне, вашему скромному Голосу, шепчущему в ухо Единорога, встретиться с Вашим Высочеством, как у вас сразу же находятся срочные и неотложные дела. Я, конечно, по-прежнему стараюсь и усердствую в молитвах ради вашего блага, но что может значить для Единорога всего лишь Голос его служителя, если та, о ком жрец просит, не желает лично за себя походатайствовать пред ликом Его? Разве не стоит одна крохотная капелька вашей драгоценной крови, пролитая на жертвенный алтарь, тех милостей, что Единорог потом возвернет сторицей, дав сил вам и отняв их у ваших недругов?
Голос мужчины лился неспешным потоком искреннего недоумения, приправленного щепоткой печального сожаления и щедро посыпанного сверху укоризной, точно он неразумное дитятко наставлял. Получалось у него вполне убедительно увещевать, и в другое время Лекс возможно даже прислушалась бы к словам жреца. Ну, или хотя бы сделала вид, что прислушалась. Но сейчас все её мысли занимали другие, более приземленные, прозаические и насущные проблемы. И по мнению девушки, в своем-то мире не отличавшейся особой религиозностью, они намного важнее общения с местным божеством, которое, кстати, оказывается, крови жаждет. Пусть пока только капельку хочет получить в обмен на якобы потом ниспосланные блага, но ведь лиха беда начало. Ну уж нет, дудки! Ей, конечно, не жалко пожертвовать немножко своей крови на хорошее дело, но тут донорством и не пахнет, так что перетопчется Единорог в своем стойле и без её спонсорства.
— Жертвенный алтарь — не то поле битвы, на котором я хотела бы пролить свою кровь. Даже капельку! В крайнем случае, не сейчас. А дел у меня и вправду много. Не огорчайтесь и не принимайте близко к сердцу, я вас вовсе не избегаю. Так могло показаться на первый взгляд, но он неверный, с искаженной перспективой. — Янка остановилась и, развернувшись вполоборота, оглянулась на служителя культа. Желая чуточку пошутить, девушка воздела вверх указательный палец, подняв руку на уровень груди, и с многозначительной серьезностью в голосе произнесла: — А истина где-то там…
— Вы сильно изменились за последние дни, принцесса, — не обратив внимания на указанное местонахождение истины, жрец пристально всматривался в лицо Яны. Колдунье даже почудилось, что он пытается прочесть мысли, в эту минуту блуждающие в голове собеседницы, не отрывая настороженного взгляда от её глаз, через которые так и норовит проникнуть внутрь её сознания. — Вас что-то беспокоит? У меня нехорошее предчувствие относительно того…
— Вообще-то да, беспокоит, — не дав озвучить предчувствия, чтобы они ненароком не сбылись, быстро перебила девушка. — Мне вот сегодня одна мысль не дает покоя. Может ли правда вред принести? Как вы думаете?