Тьма на пороге
Шрифт:
Но наша задача в этот раз — просто исследовать проходы. И как я догадываюсь, в очередной раз подставиться, чтобы враг попытался сотворить со мной нечто эдакое, что поможет нашим умникам определить его намерения.
Зина с прищуром смотрит на меня и покачивает ногой, закинутой за ногу. Она сидит на краешке Папиного стола. Полковник морщится, глядя на вопиющее нарушение дисциплины и субординации, но почему-то молчит.
— Я так понимаю, — Федя поднимает голову и в упор смотрит на Папу. Кажется, от их сталкивающихся взглядов в середине комнаты
— Ну почему же, хрен пойми кого, — улыбка на лице Нади кажется приклеенной. Сама Кротова смотрит не на Папу — на Настю. — В качестве лабораторной мыши и приманки одновременно, да?
— Вообще-то сам Лёня тоже здесь, — хмыкает Зина. — Не думаете, что от подобной заботы у мальчика и вовсе кукуха потечёт?
— А от другого у него кукуха потечь не может? — не пойму, серьёзен Егор или нет, но рожа у него дубовая — что тебе деревянная маска.
Я молчу. Отчасти потому что, от всех этих дрязг хочется удрать куда-нибудь подальше, хоть и к самому чёрту. Мало произошедшего с Варей, так ещё и близкие друзья словно с цепи все посрывались. И Папа, который прежде в момент осаживал скандалистов, сейчас молча сидит за столом и кажется древним, будто языческий истукан. Всё, полковник перестал играть в гляделки с Федей и перевёл взгляд на меня.
Но всё это вторично и даже неважно по сравнению с одной вещью, которая не даёт мне покоя с самого начала брифинга.
В воздухе раздевалки смешались запахи пота, каких-то одеколонов с дезодорантами и резкой терпкой химии. От этой смеси свербит в носу и першит в горле. Я открываю бутылку с водой и делаю несколько глотков. Вода отдаёт той же химией, так что возможно чёртовы ароматы лишь мерещатся моему повреждённому мозгу. Кто-то из пиджаков утверждал, что подобные галлюцинации вполне возможны.
Ну, раз уж все остальные имеются в наличии, так почему бы и нет?
Подбрасываю бутылку на ладони, испытывая сильное желание запустить ею в окно. Проверить, выдержит ли армированное стекло. Выдыхаю и ставлю несчастный сосуд обратно: в конце концов он ни в чём не виноват.
Во всём виноват один я.
Так вот, в тот момент, когда я открываю дверь Папиного кабинета и вхожу внутрь, в стене напротив тоже открывается дверь и в комнату входит человек. При том, что в противопожарной стене никогда не было двери и зеркала, чтобы отразить моё появление, там тоже нет.
Да и вошедший совсем не человек.
Наверное.
Это всё та же женщина, которая регулярно появляется в моих кошмарах. Даже толком не рассмотрев её, я понимаю это так же чётко, как и то, что за окнами — ясный день и солнечные лучи пересекают пол, подобно дорожной разметке. Пересекают, доходят до стены и…
Вот только боковой стены кабинета сейчас нет. Напротив Папиного стола — ещё одна комната. Она зеркально отражает кабинет Алексея Константиновича. Там даже имеется некое
Чёрная женщина, покачивая бёдрами медленно удаляется вглубь зеркальной комнаты и неторопливо занимает место на тёмном престоле. Я не вижу её лица, но почему-то кажется, что губы неизвестной сложены в улыбке.
— Ты чего столбом стал? — Фёдор подталкивает меня в спину. — Как призрака увидел. Или…увидел? Лёня, с тобой всё в порядке?
— Почти, — говорю я и прохожу к своему креслу. Очень трудно делать вид, что всё в норме, когда с тобой происходит нечто эдакое. И ведь обидно же, что эту чертовщину вижу только я один.
Папа задумчиво щиплет подбородок, уставившись в экран монитора, поэтому момент моего замешательства упускает. А вот Зина поджимает губы, сводит тонкие брови и внимательно рассматривает стену, за которой я вижу ещё одну комнату. Понятное дело, Лец ничего не сумеет там увидеть, так что Зина лишь покачивает головой.
Все собираются, рассаживаются и Папа принимается за своё брифинговое бла-бла. Задача предстоит весьма нетривиальная, поэтому все слушают инструктаж с повышенным вниманием.
Все, кроме меня.
Потому что я непрерывно ощущаю взгляд непрошеной гостьи на затылке, так что всё время хочется обернуться. Оглянуться и убедиться, что я ещё не окончательно сошёл с ума.
И ещё один вопрос упрямым дятлом лупит в висок: если пришелица не плод моего больного воображения, а реальная посланница вражеских сил? Ведь получается, что сейчас она слушает инструктаж Папы, а значит — в курсе всех наших замыслов. Может мне стоит остановить полковника, объяснить в чём дело?
Чёрт! Хрен, кто мне поверит. Скорее всего получу очередную вкусную пилюлю от Насти и дружеский совет держать себя в руках.
— Наши полномочия, — Фёдор щёлкает пальцами. — А то, как-то всё расплывчато: зайти, продвинуться, проверить степень инфицирования, — тему со мной, видимо решили на время отодвинуть, ибо уж очень она нервирует буквально всех присутствующих. Оно и к лучшему, да и мне много спокойнее не находиться в фокусе всеобщего внимания. Если бы ещё так не зудел затылок; как же хочется оглянуться! Даже шея задеревенела. — Вступать ли в активное противодействие или при первом же контакте отступить?
— Молчанов, — Папа легко постукивает кулаком по столу, — ты мне эту дурацкую канцелярщину брось! И без того вижу, что ты дуешься, как мышь на крупу. Не я виноват, что в сортире воняет дерьмом, — Надя косится на Настю, а та делает вид, будто что-то читает в планшете, — И вопросы твои дурацкие: естественно, при первом же укусе за пятку, не обязательно тут же бросаться наутёк.
— Пуглив стал наш командир, — бормочет Кротова. — От всякого куста шарахается.
— И правильно, между прочим, делает, — машет незажжённой сигаретой Зина, — ибо в наших кустах что угодно может таиться. Хорошо, если обычный волчок. Ну, тот что просто за бочок укусит.