Тьма над Гильдией
Шрифт:
Разумеется, не собирался он и возвращаться к Лаурушу. Там его будут искать прежде всего, да и не дело это – приводить беду в гостеприимный дом. Конечно, и Лауруш, и ученики рады были бы ему помочь, но уж так судьба выбросила костяшки – придется выкручиваться в одиночку.
В одиночку?
Шенги усмехнулся. На его стороне правда – а значит, их уже двое…
Высокопарно, но утешает. Впрочем, может быть, для того они и придуманы, эти красивые словечки?..
Конечно, от такой напарницы, как правда, в трудном положении толку бывает немного. Ну, разве что подбодрит
Ладно, придется поработать, чтоб она восторжест-вовала. И по возможности уберечь свою шкуру до этого светлого мгновения. А для этого надо держать ухо востро и помнить, что среди встречных прохожих может оказаться очень, очень много желающих получить награду за беглого преступника.
Не так уж часто доводилось Шенги оказаться в положении затравленной дичи. Но бывало и такое в его бурной жизни.
Аргосмир – родной город. Здесь он мальчишкой потерял мать и отца. Здесь бродяжил, ночевал на крышах чужих сараев, просил милостыню, а когда немного подрос – наловчился сдергивать кошельки с поясов рыночных зевак.
И здесь в один прекрасный – воистину прекрасный! – день воришку поймал за руку Лауруш Ночной Факел. Но почему-то не сдал страже, а взял в ученики. Видно, кто-то из Безликих сжалился над пареньком, что на глазах богов и людей вконец пропадал, превращался в жалкую шваль, которой прямая дорога на каторгу…
Но сейчас Шенги впервые поблагодарил судьбу за бесприютное детство. Потому что в столице он знал не только дворцовую площадь и Лунные Сады. Найдется местечко, где его не сыщет стража! Впрочем, Охотник не намеревался отлеживаться в укрытии. Он доберется до своих недругов и подержится за них вот этой лапой, что сейчас прячется под плащом!
Жаль, нельзя подать весточку ученикам. Ведь не усидят у Лауруша, полезут учителя спасать, настоящих преступников ловить… ввяжутся в передрягу, храни их Безликие!
Какая досада, что талисман выполняет лишь одно желание! Было бы очень, очень здорово на расстоянии передать ребятишкам приказ: «Скройтесь, затаитесь, сидите тихо!..»
Шенги не подозревал, что именно этим его ученики сейчас и занимались. Скрылись, затаились, сидели тихо.
Еще недавно они шагали по лесной дороге, весело болтая. Удача со Снадобьем приободрила подростков, разогнала уныние, и они наперебой вспоминали все, что довелось слышать о Железной Башне и лежащих за нею болотах.
Путники поднялись на пригорок, откуда дорога видна была далеко вперед. Вдруг Нитха с приглушенным вскриком метнулась в кусты. Напарники мгновенно последовали за нею – вопросы задавать можно и потом! – и припали к земле, затихли в ветвях.
Мимо по дороге промчались три всадника – старый вельможа-наррабанец и двое чернокожих невольников в цветастых одеяниях.
Когда перестук копыт, отдаляясь, затих в чаще, трое подростков выбрались из укрытия.
– Рахсан-дэр! –
Почему к Шенги в тюрьму подослали убийц – это как раз не загадка. На него, на мертвого, кто-то замыслил свалить чужую вину – гибель кораблей.
Значит, очень, очень нужно подцепить когтями за жабры этого заботливого человека и выяснить, чем ему корабли помешали. А единственная ниточка к цели – Ярвитуш из кабака «Акулий плавник».
Интересно, помнит ли кабатчик их детское знакомство? То давнее время, когда мальчишка-беспризорник не мечтал о славе Подгорного Охотника, да и звали его иначе…
Шенги старался даже в мыслях не называть себя прежним именем, которое потерял в девятнадцать лет. Вернее, не потерял, а пожертвовал богам – в храме Того, Кто Зажигает и Гасит Огни Человеческих Жизней.
Немалая жертва. Имя – часть тебя самого. Отдашь его – станешь другим человеком.
Но как же не отблагодарить Безликих, если юнец, едва надевший браслет Гильдии, угодил в капище древнего демона, сцепился с его жрецами – и остал– ся жив! Ведь не сам же он справился, верно? Не своими же полудетскими силенками? Конечно, это боги расстарались, даровали мальчишке настоящее, полновесное чудо!
Тогда-то молодой Охотник и оставил в храме свое прежнее имя. Получил от жреца другое – Шенги Совиная Лапа.
Но ведь и старую жизнь из памяти не выкинешь. Не забудешь, как бродяжил и воровал. А добычу сбывал хозяину «Акульего плавника»… Как его звали-то? Да, верно, Шинтуш Темный Год. Надо же, с трудом припомнился! А ведь когда-то всерьез считал прижимистого кабатчика главой преступного мира!
Вот сыночек его, Ярвитуш, вспоминается ярче. На редкость сволочной был подросток. Любил издеваться над теми, кто послабее, а сам чуть что кидался жаловаться папаше…
Город просыпался. Прохожих было мало: пройдет навстречу ранний торговец с лотком, прошаркает помелом метельщик, равнодушно протащится мимо стражник-«крысолов» с сонной рожей: он сменился с поста – и плевать ему теперь на любое беззаконие, что творится в родной столице.
Аргосмир еще не услышал о побеге Совиной Лапы. Вот и хорошо, вот и не надо пока…
Вокруг заборы – высокие, дощатые, глухие. Вот ведь интересно: чем глуше окраина, тем выше и солиднее заборы. То люди стыдятся своей бедности, то ли боятся, что кто-нибудь не побрезгует, утащит у них последнее…
А на другом конце города, что дальше от моря, вокруг богатых особняков – лишь легкие ажурные решетки. Мол, любуйтесь, люди, завидуйте! Вот такой у нас дом-красавец, вот такие клумбы с цветами, вот такая беседка краешком видна из-за деревьев, вот такие дорожки, посыпанные разноцветным песочком… а воров мы не боимся, от воров у нас охрана есть!
Хотя бывает и наоборот. Скажем, Серебряное подворье окружает такая стена, что хоть штурм за нею отбивай…
До Шенги все явственнее доносился запах моря. Заборы то расступались, словно заманивая чужака в дебри Рыбачьей слободки, то вновь стискивали улочку с двух сторон, как загулявшие наемники – веселую молодку.