Тьма перед рассветом
Шрифт:
— Кайана? — прошептал он, перенося свою ногу через скамейку так, чтобы цепь, сковывавшая его лодыжки, оказалась на полу.
— Мммм? — она взглянула поверх его головы, ее взгляд все еще глядел в никуда.
— Я, ну, в общем, я хочу извиниться за некоторые вещи, которые я сказал на арене.
Она не ответила, но взгляд ее прояснился, она вопросительно взглянула на него.
Он продолжал. — Я попытался рассердить тебя, застявить тебя сражаться. Но, похоже, я переусердствовал. Прошу прощения.
— Да-а, —
Джедра услышал, как один из псиоников пошевелился на своем стуле. Они, без сомнения, слышали каждое сказанное слово их нежного воркования, но если он и Кайана собираются что-то предпринать…
— Я… я могу взять тебя за руку? — спросил он.
Она, похоже, не слишком обрадовалось этой идее, но и не сказала «нет», так что он подвинулся еще ближе к ней, и обнял ее своей левой рукой, стараясь не запачкать ее одежду кровью правой.
Теперь они глядели друг другу в глаза, с момента своего пленения они никогда не были так близки. Кайана мигнула, потом слабо улыбнулась. — Я почти забыла на что это похоже, когда мы касаемся друг друга.
— И я. — Джедра опустил голову и поцеловал ее в ямочку между шеей и плечом, безошибочно ощутив под слоем пота и пыли ее собственный, присущий только ей запах. Потом он поднял голову и хотел поцеловать ее в губы, но она откинула голову назад.
— Нет.
Он остановился, его губы почти касались ее, — Почему?
— Потому что это заставит меня полюбить тебя еще больше, а я не смогу вынести этого.
— Ты не сможешь вынести свою любовь ко мне? Почему? — удивился Джедра.
Она потрясла головой. — Я не смогу вынести, если потеряю тебя.
— Ага, — сказал он, подумав о том, каким замечательным способом она показала это, и как она себя чувствовала последние несколько недель. А может быть она внезапно осознала, что у них осталась последняя неделя, для того, чтобы провяерить свои чувства. Кто может сказать, кто поймет женщин?
— Тебе не придется терять меня, — прошептал он.
— Как ты можешь так говорить? Через неделю мы будем сражаться друг с другом. — Она прижала свою голову к его груди и горячие слезы потекли из ее глаз, оставляя дорожки на пыли, покрывавшей его. — О, Джедра, что мы можем сделать?
— Послушай, — прошептал он еле слышным шепотом. — Мы можем убежать. Прямо сейчас.
Она высморкалась и взглянула на него. — Что?
— Сейчас самое лучшее время. Здесь только парочка псиоников и пара дюжин солдат. Это и есть возможность, которой мы ждали. Другой не будет. Давай сделаем это.
— Сделаем что?
Джедра опять поцеловал ее в шею, на этот раз слегка укусив за мочку уха. Едва выговаривая слова, он сказал, — Когда мы соединимся, мы первым делом обрушимся на псиоников, они не успеют отреагировать. Потом… потом я не знаю. Мы можем как-нибудь перебраться через стену, и попытаться затеряться
— Может быть? Джедра, это звучит не слишком хорошо, а?
— Если у тебя есть идея получше, я весь внимание.
Она покачала головой, — Нет, пожалуй нет.
— Тогда вперед. Ты готова?
— Еще нет. — Она подняла голову и поцеловала его, ее губы были горячие, мягкие и мокрые от слез. Сила чувства, которое испытал при этом Джедра, поразила его. Он растворился в этом поцелуе, невольно закрыл глаза и дал на вечное мгновение увлечь себя в то место, где были только они одни и где он хотел бы провести всю свою жизнь.
— Вот теперь я готова, — прошептала Кайана.
Если поцелуй был приятным сюрпризом, то объединение сознаний стало просто сказкой. Всплеск силы, которая потекла через них, был лучше, чем они вообще помнили, а обострившиеся чувства и ощущения заставило их почувствовать себя так, как, наверное, чувствуют только бессмертные. Время послушно замедлилось, почти поползло, пока их сознания объединялись в один могучий разум. Стражники-псионики, смущенно улыбавшиеся, глядя на их поцелуи и объятия, даже не представляли себе, какая новая, невероятно могучая сила родилась у них под носом.
Джедра с Кайаной не дали им времени обнаружить это. Как только они слились, они сделали могучий выпад и обрушились на незащищенные сознания псиоников, без малейшего услия пройдя через их защиту. Им, правда, не удалось подавить рефлекторные крики тревоги, как псионические, так и обычные, но они сумели сделать их очень короткими: используя целительные способности Кайаны они погрузили псиоников в глубокий сон.
Еще до того, как спящие тела ударились о пол, они передвинули свое внимание на весь комплекс, проверяя реакцию обычных стражников. Выглядело так, как будто никто ничего не заметил и не услышал, хотя, конечно, они не были полностью уверенны в этом. Псионический крик можно было услышать в любом месте города, если бы кто-нибудь специально прислушивался.
Дверь для слуг, выходящая в большой двор комплекса охранялись меньше всех; их будет видно только из трех наблюдательных башен — одна находилась на стене, а две на задних углах всего комплекса. Это означало не больше шести стражников, ну может быть семь, если один из тех, кто ходил, окажется рядом. Не самые лучшие шансы, но это самое лучшее, что возможно, надо пробовать. Они перенесли внимание на себя и попытались подняться со скамьи Кайаны. Силой мысли они быстро разорвали свои цепи, но сразу стало ясно, что идти соединенными невозможно, слишком много сил надо было тратить на то, чтобы двигаться физически и одновременно поддерживать соединение. Для управления мышцами было необходимо разъединиться.