Тьма, в которой мы утонули
Шрифт:
Странненько.
Надо сначала с ним поговорить, а потом уже с родителями.
Следовать собственному решению у меня не совсем получилось. Гнало вперед нетерпение. Однако брата дома я не обнаружила. Мамы тоже, как сообщила домработница, она ушла к соседке. Непонятно, к какой именно. Домработница тоже ушла.
Я покружила немного по холлу и уперлась взглядом в нишу, где стоял стол для подписи счетов и прочих сиюминутных дел. Мы еще не совсем обжились, поэтому бумажек на нем лежало больше, чем обычно. Что-то приехало с нами из прежнего
Не знаю, зачем туда полезла. Вся эта бумажная ерунда всегда навевала на меня скуку.
Но сейчас…
Подписанный счет за электричество.
Счет за членство в каком-то клубе.
Папка с результатами старых тестов брата. Уровень дара значился как «высокий», дальше расписывались нагрузки. В общем, очередная спортивная муть.
Собственно, именно это я и искала. Не знаю, зачем открыла черную потертую папку, лежащую ниже.
«Ребенок: Самина Мирастани.
Родители: Алексо Мирастани и Биара Мирастани.
Свидетельство об удочерении».
Что?.. Это шутка какая-то?
Дыхание в груди будто выжгло. Мир рассыпался в пыль и сложился заново. Медленно приходило осознание, что это не шутка.
Блин. Зачем им понадобилось удочерять ребенка, если у них уже был собственный сын?
Глаза горели от слез. Плохо помню, куда дела злосчастную папку.
Хлопнула дверь. Свет ударил в лицо.
Не разбирая дороги, я понеслась подальше от боли и жгучего предательства. Туда, где больше всего хотела сейчас оказаться. Туда, где почувствовала бы себя в безопасности. Туда…
Понятия не имею, как таким местом оказался холл местного отеля.
На самом деле повезло, что я не потерялась, меня не сбила машина и неприятности пока ожидали где-то в стороне.
Рвано выдохнула и утерла мокрые щеки.
Сотрудница за стойкой регистрации, наверное, подумала, что я чокнутая, но вышколенно улыбнулась.
– В каком номере остановился Анрей Данблаш?
Только бы она сказала! Я сейчас не способна на хитрости.
– Седьмой этаж, апартаменты семьсот четыре.
Не помню, как ввалилась в лифт. Там меня опять начало трясти. И вроде бы пожилая дама в старомодной шляпке попыталась выяснить, в порядке ли я. Кажется, я была груба.
Картинка в восприятии сменилась – и вот я уже стучу в нужную дверь. Надеюсь, что в нужную.
Она открывается…
– Мия? – Мужчина моей мечты удивленно приподнимает брови. – Небо, что с тобой?!
– Анрей… – всхлипываю и буквально валюсь к нему в объятия.
Лишь вскользь замечаю, как что-то вспыхивает под его рубашкой.
Глава 4
Я поцеловала его первая. Так, словно от этого зависела моя жизнь. Хваталась за его губы своими, как за единственную понятную опору в раскачивающемся
Одним движением Анрей внес меня в номер.
За спиной закрылась дверь.
Сильные руки подхватили меня, прижали к стене. Наши запахи смешались. Чуткие губы стерли мокрые дорожки с моих щек. Возможно, это обман зрения, но мне опять показалось, что под черной, расстегнутой у горла рубашкой что-то светится. Но попытку ее стянуть Анрей прервал, перехватив мои запястья.
Наши глаза встретились.
Шепот дыхания.
Сбивчивые всхлипы-слова.
Сильные руки подхватывают меня и несут на огромный диван в центре гостиной, выходящей на крышу террасой.
Поцелуи становятся успокаивающими. Зато мои пальцы добираются до оставшихся пуговиц, и в этот раз им никто не мешает. Под рубашкой, правда, есть татуировка. Черная, будто глянцевая. Очертания волка и линии, похожие на те, что входили в защиту, которую неизвестная девушка нарисовала для моего брата.
Конечно, она не светилась. Но мне очень понравилось обводить рисунок кончиками пальцев. И как подрагивает от моих прикосновений Анрей, каким шумным становится его дыхание, тоже понравилось.
– Ты слишком правильный… Я почти ненавижу тебя за то, что ты не воспользовался ситуацией.
С узора мои пальцы как бы невзначай соскользнули на рельеф пресса. Уж я-то ситуацией пользовалась на полную.
Утро наступило как-то незаметно. С одной стороны, мы успели поговорить, сойти с ума от поцелуев, остановиться в решающий момент, еще поговорить, на моем языке растаял вкус чего-то крепкого, и, кажется, были объятия и несколько часов сна. С другой – все равно слишком быстро. Рядом с этим мужчиной хотелось, чтобы каждое мгновение тянулось до бесконечности.
– Итак, тебя удочерили, – повторил Анрей, будто это ему, а не мне требовалось свыкнуться с мыслью.
К этому времени он уже успел заказать завтрак, а я – воспользоваться его душем. А еще целую минуту простоять в спальне, разглядывая огромную кровать, но он об этом никогда не узнает!
– Если ты сейчас скажешь, что это ерунда, я тебя прикончу, – предупредила серьезно.
Кто угодно, только не он.
– Не ерунда, конечно, – согласился оборотень. – Тебе больно. Ты имеешь право злиться. Но все-таки лучше расти в семье, чем в одном из социальных заведений. Поверь, я это точно знаю.
– Откуда?
– После смерти отца у матери депрессия чередовалась с периодами активных поисков нового мужа, – горько усмехнулся он, отчего у меня что-то внутри екнуло, – так что я в разных местах побывал.
– Прости. – Почему-то стало стыдно.
Собственническим движением он обнял меня за плечи, отчего внутри что-то сладко замурлыкало.
Чуткие пальцы пробежали по щеке.
Небо… кажется, я уже принадлежу этому мужчине со всеми потрохами. Хотелось бы мне знать о нем то же!