Тьма в лучах солнца

Голдон Эллисон

Алые глаза смотрели на него совсем одичавшим взором. Ева резко двинулась на парня, повалив его на спину. Ледяная ладонь коснулась его щеки. Гордей с ужасом смотрел на девушку. В её взоре вдруг сверкнула растерянность, которая быстро сменилась на горечь. Гордей, пытаясь перебороть страх, вдруг слабо улыбнулся, касаясь её руки, что лежала у него на щеке.

– Нет, Гордей! Отпусти! Я не контролирую себя! – взревела девушка, борясь со своей же тьмой.

– У тебя тоже сейчас глаза клюквенные, – слабо усмехнулся он, из последних сил крепко держа её руку.

– Нет!

Я не убью тебя. Я не хочу губить друга. Я не хочу вновь кого-то терять! Я этого не выдержу! – закричала она, желая отступить.

– Прекрати, – тихо парировал он. – Давай не тяни уже. Я еле держусь.

– Нет! Ева! Забери меня! – не сдержалась Даниэла, ринувшись к подросткам, но Аббаста быстро схватил её за руку.

– Тише, тише. Я понимаю, что горестно, но Гордей прав. Лишние жертвы ни к чему, – возразил он.

– Да тебе важна только Ева! А мне мой сын! – начала кричать Даниэла, пытаясь уйти из хватки мужчины, но он держал крепко.

– Нет, я лучше..., – начала отказываться Ева, как вдруг вновь этот толчок. Силы сами взяли контроль. На теле парня вмиг показались чёрные жилы, которые словно змеи поползли к девушке. Она ужаснулась, увидев это, и хотела отпрыгнуть назад, но тело не слушалось её.

– Помни... С тебя морс и море..., – вдруг заявил Гордей, приподняв уголки губ, но тут же сморщившись от боли.

Только жилы вонзились в её ладонь, как под кожу будто бы проникла эта нить жизни. Тёплая, мягкая и приятная. Жилы поползли выше, чтобы вся душа была поглощена. Тело окутало жаром. Всё внутри металось от этого неясного чувства. Но что-то начало меняться. Все плохие ощущения отступали. Боль, тошнота, звон, головокружение. Но это лишь сильнее терзало её душу. Душевная боль окатила вновь, что было намного хуже физической. Но вдруг кто-то коснулся её. Тёплое, яркое... Души сливались воедино, но ментальная боль от этого лишь сильнее проникала в сердце.

Клюквенные очи парня меркли, окутываясь белой и мёртвой пеленой. Девушка, смотря на это, не могла сдержать слёз. Боль в горле, тошнота, головокружение – всё вернулось вновь, разрывая тело сильнее, чем ранее. Но теперь её терзала не какая-то магия, а горе и боль.

После того как все жилы проникли в девушку, Гордей окончательно рухнул на пол. Ева тоже не устояла и упала недалеко от парня. Она не могла пошевелиться, да и не хотела. Внутри что-то трепетало. Магия была рада, что её вскормили. Но девушка желала с силой вырвать эти ощущения, да и способности вместе с этим.

Всё начало отходить на второй план, оставляя боль и Еву один на один.

Хлопок двери. Чьи-то громкие разговоры. Вдруг её кто-то подхватил и начал легонько гладить по лицу. А дальше всё как в тумане, который постепенно перерос в сон.

Глава 21. Чувства – это слабость.

– Просто вообразить не могу! Это такая наглость! Мало того что он ворвался в Столицу, так он ещё..., – без умолку возмущался Марат, впервые так повышая тон.

Вероника уже давно не слушала его. Мысли витали по кругу, цепляясь за разные ниточки переживаний и размышлений. Она бездумно

развязывала бинты на теле Марата. Пальцы не раз цеплялись за его кожу, отчего он тихонько цыкал, но продолжал говорить что-то, что было неинтересно девушке. Всё внутри ёрзало, не давая спокойно сидеть и здраво думать. Её рука не раз соприкасалась с телом Марата, но ничего. Ничего особенного она не ощущала. Не то, что вчера заставил почувствовать её Клим...

– Ещё и так бесцеремонно поднял тебя на руки! – продолжал бухтеть Марат, всё время хмурясь.

Вероника молча сняла все бинты и бросила их на пол. Она начала рассматривать рану, которая тянулась практически по всей спине. Девушка аккуратно поднесла ладонь поближе к порезу, после чего сосредоточенно зажмурилась. Мгновение и тело парня обдало теплом от магии, отчего он лишь сморщился.

– Повернись, – тихо приказала Вероника, перебив его несуразную речь.

Марат тут же замолк и взволнованно оглядел девушку. Губы чуть дрогнули, но тут же поднялись в печальной улыбке.

– Ты как? – вдруг спросил он, так и не сдвинувшись с места.

Вероника хмуро подняла на него очи, после чего мотнула головой.

– Нормально уже. Поспала, чуть легче стало. Рану свою я заживила, беспокоит только головная боль, – монотонно призналась Вера, присаживаясь на кровать напротив парня. Он от этого мигом вспыхнул румянцем. Оголённый торс только сейчас смутил его, но никак не девушку. Она спокойно оглядела рану, после чего вновь приступила к излечению.

– Неприятно это, – вдруг тихо выговорил Марат.

– Что именно? – сухо спросила Вероника, оглядев результат использования магии. От раны остался лишь лёгкий шрам. Нахмурившись, она провела пальцем прямо по его прессу, отчего парень напрягся. Девушка мигом поднялась и оглядела его спину, где также остался яркий отпечаток.

– Странно, я не заметила даже. Шрамы остались, – непонимающе протянула Вероника, продолжая осматривать раны.

– Ничего страшного, – робко сказал Марат.

Девушка перевела задумчивый взор в окно. Вдали едва различались раскидистые деревья со своими разнообразными нарядами. Пасмурное небо чуть портило вид сказочного сада, отчего он казался блёклым. С улицы едва слышался чей-то разговор, который прервался звонким и громким смехом.

– Это Николас? – удивился Марат, повернувшись к окну.

Вероника мигом двинулась вперёд. Откинув тюль, она посмотрела в окно, за которым раскинулся сад. Недалеко на скамейке сидели девушка с парнем, которые и были виновниками шума.

– Нет. Отпрыски генералов, – фыркнула Вероника, не желая видеть, как они сплелись в мягкие объятия.

Она быстро вернулась к парню и сняла с изголовья кровати его чистую рубашку. Протянув ему одежду, Вероника села на кресло рядом с парнем. Марат всё ещё заливался румянцем. Его золотые глаза мельком поглядывали на девушку, которая задумчиво рассматривала стену. Только он хотел открыть рот и сказать ей нежные слова, как в дверь постучали. Вероника перевела взгляд на источник шума. Марат же вздрогнул, явно никого не ожидая.