Тьма. Рассвет Тьмы
Шрифт:
— Вероятно, это какая-то трагическая ошибка! — не сдавался Диласен. — Сударь Румака никогда бы…
— Приготовиться к штурму! — Сотник воздел вверх меч.
От толпы воров немедленно отделились две фигуры, на ходу сбрасывая с себя плащи. Под плащами обнаружились мантии магов. Чародеи гильдии привычно заняли места позади десятка арбалетчиков.
— Закройте дверь. — Трэрг устало вздохнул. Люди неисправимы. На каждого Графа Рэйнора, Великого Кэлорна или сударя Румаку у них всегда найдется сотня-другая «новых баронов» или «уважаемых жителей города» с отравленными ножами за спиной.
Он неторопливо сошел со ступенек портика и двинулся к решетчатым воротам. Десятник, командовавший ближайшим десятком, отдал команду,
— Выдайте мне того, кто убил моего коня! — громко и отчетливо произнес шаман, — и тогда я оставлю вам ваши жалкие жизни!
— Что-о-о?! — взревел сотник, буквально взрываясь злобой. — Взять его! И чтобы живой был! Тут на него много желающих!
Солдаты единой стеной бросились на Трэрга и тут же разлетелись в разные стороны, разметанные Боевым Пульсаром, с оглушительным грохотом разорвавшимся в центре строя. Стрелки произвели залп, но арбалетные болты застыли в воздухе, скованные Оцепенением, не пролетев и десяти шагов. В следующее мгновение в шеренгу арбалетчиков ударил Огненный Веер, выкашивая стрелков тысячами пылающих жемчужин. Опомнившись, волшебники воров торопливо зашептали слова заклинаний, направляя в шамана потоки смертоносной магии. Трэрг движением руки погасил вражеские заклятья и ответил воровским чародеям ветвистой Молнией. Кривая рогатина мощного электрического разряда с сухим треском вонзилась в тела магов, мгновенно превращая их в кучки раскаленного пепла. Следующим движением шаман зажег Стену Огня на пути у ринувшихся в атаку десятков стражи и толкнул ее им навстречу, трансформируя в Волну Пламени. Дышащая нестерпимым жаром огненная масса, оплавляя каменную кладку мостовой, бросилась вперед, пожирая охваченных паническим ужасом стражников, запоздало пытающихся спастись бегством.
Толпа воров во главе с сотником, не сговариваясь, рванулась к ближайшему переулку. Трэрг бросил в них Оцепенение и, тщательно вымерив расстояние, чтобы не зацепить заклятьем вжавшегося в мостовую Румаку, отправил в замершую толпу еще один Боевой Пульсар. Мощный взрыв буквально расплющил не в силах пошевелиться людей, превращая изуродованные чудовищным давлением тела в пылающие кровавые ошметки. Не выдержав столь сильного выброса энергии, Оцепенение распалось, и горящие останки посыпались на обожженный камень мостовой. Трэрг оглядел поле боя. Сотникова коня было жаль, несчастное животное не имело во всем этом никакой вины… Шаман скользнул взглядом дальше. Живых врагов не было, раненых тоже. Воздух над раскаленными камнями уличного покрытия дрожал маревом, повсюду распространялась удушливая вонь горелой плоти. Жители окрестных домов в ужасе запирали ставни, закрывая окна со вдребезги разбитыми стеклами, не выдержавшими буйства магических потоков.
Убедившись, что бой закончен, Трэрг подошел к лежащему на камнях Румаке.
— Вставайте, сударь, не то ожоги будут чрезмерными, — он извлек из ножен меч и точным ударом рассек цепи, сковывающие руки торговца, — камень еще долго будет горячим, — шаман разрубил оковы на ногах купца, — живая земля остывает намного быстрее. — Меч ловко скользнул в ножны на спине.
Ошарашенный Румака, стараясь опираться на защищенные одеждами локти, пошатываясь, нетвердо встал на ноги. Он изумленно осмотрелся вокруг.
— Благодарю вас, милорд, — зашевелил разбитыми губами торговец, — по правде, не думал, что выйду из этой передряги живым. Хотя даже не представляю, что теперь будет… Барон Чедиан не простит нам уничтожение его людей. Придется уехать на побережье и какое-то время скрываться…
Трэрг никак не отреагировал на слова торговца. Недовольство какого-то человеческого Барона мало интересовало шамана. Его цель — Запретные Земли в сердце Ратхаш, и, прямо скажем, за все это время он продвинулся к ней довольно слабо. Надо
— Румака! — К ним уже спешил Диласен со своими охранниками, — ты цел, друг мой? Как эти прихвостни Чедиана обошлись с тобой! Они позволяют себе неслыханное! В этом городе совсем умерла справедливость!
— Как видишь, не совсем, — нездорово хихикнул Румака, вяло указывая на обожженную пламенем мостовую, усеянную дымящимися трупами и догорающими останками, — никогда не видел в деле столь могущественного мага собственными глазами! — Он вновь пошатнулся.
— Пройдемте в дом! — Диласен кивнул телохранителям, и они подхватили Румаку под руки. — С минуты на минуту здесь соберется толпа!
— Мне надо идти, — покачал головой Трэрг, — мое дело не ждет. Я буду благодарен вам, судари, если вы посоветуете мне, каким еще способом я могу попасть в Чхон Чхун Кин.
— И все же, я вас убедительно прошу, пройдемте в дом! — Диласен переглянулся с Румакой и добавил: — Быть может, мы все-таки сумеем вам помочь!
— Вот теперь вам все известно, милорд, — подытожил Диласен, — понимаю, это звучит как торговая сделка, но иначе мы действительно не в силах вам помочь.
— Уже завтра Барон разберется, в чем дело, и нас схватят, — согласился с ним Румака. Его раны промыли и перевязали, и теперь торговец чувствовал себя гораздо лучше, — сотник Сибелид был его правой рукой, его боялись даже легаты. Чедиан не оставит этого просто так, к тому же, на него будет давить гильдия.
— Это редкий шанс покончить сразу со всем гнильем! — Диласен разрубил ладонью воздух. — Второго такого нам может более не представиться никогда! Вот потому мы и просим вашей помощи. Такой развязке будет рад даже Король!
— Каково же будет ваше решение, Милорд Трэрг? — спросил Румака, и в обеденном зале повисла тишина.
Трэрг отложил вилку и сделал глоток воды из покрытого ажурным плетением серебряного кубка. В деловой хватке купцов можно было не сомневаться. Менее чем за два часа превратившаяся в побоище улица была приведена в порядок. Едва они зашли в дом, как Диласен уже разослал куда-то посыльных, и спустя двадцать минут на место боя уже прибыли люди, повозки и пожарные водовозные телеги. После быстрых переговоров Диласена с появившимися вскоре стражниками, в процессе которых несколько тугих кошелей перекочевало из рук торговца в подсумки доспехов, вокруг обожженного участка улицы возникло оцепление, и суровые стражники без лишних разговоров вытолкали взашей скопившихся было зевак. После того как телеги, работники и стража покинули улицу, о недавно развернувшемся здесь сражении напоминали лишь оплавленные камни мостовой да разбитые окна домов. Сидящие за столом купцы умели не только говорить, и это Трэргу нравилось.
В общем-то, их просьба была ясна и объяснима. Хозяином местного графства, к которому принадлежал город, был глава древнего дворянского рода, пользующийся большим уважением у дворянства и при Дворе. Как обычно в таких случаях, Граф имел множество родственников, одним из которых и был Барон Чедиан, приходящийся ему двоюродным племянником. Барон прослыл известным кутилой, увязнув в долгах, и Граф назначил его Начальником городской стражи Глеанны, дабы тот поднабрался ума-разума. Барон же оказался большим любителем нажить состояние в кратчайшие сроки, не гнушаясь использовать для достижения своей цели неправедные методы. Быстро сообразив, что на разгоревшуюся в Ратхаш резню можно многое списать, он сколотил из преступников, которых сам же и отпустил из заточения, несколько отрядов головорезов, которые вскоре основали в городе гильдию воров. Под его эгидой банды взимали с караванов, идущих в пустыню, солидную мзду. Те караваны, чьи хозяева отказывались платить, подвергались жестокому разграблению, едва покидали границы Королевства.