Тьма
Шрифт:
– Вчера ты так быстро убежала, что я не успел сказать тебе все, что намеревался. – Он выдержал театральную паузу. – Так как оба твоих родителя покинули эту грешную землю, а других родственников, насколько я знаю, у тебя нет, с этого дня ты находишься под попечением Императора. – Маленькая блестящая слеза собралась в уголке и безмолвно скатилась, прочерчивая влажную дорожку по щеке. – Я, знаешь ли, очень приближен к Императорской семье и сегодня же отправлю прошение на помолвку и замужество. Поверь мне, они будут рады избавиться от лишнего рта…
– Винтер эль Абон, хочу уведомить вас о том, что с этого дня
Взгляд Грона метал молнии не хуже чернеющих за окном туч. Даже дядечка лекарь боязливо сделал шаг в сторону, опасаясь, что и его может зацепить гневной волной.
Винтер задрал нос к потолку и, не проронив больше ни слова, покинул палату, но жгучая ненависть пропитывала каждый миллиметр его тела. В конце концов, ведь Грон эль Свьен не сможет постоянно находиться возле Петры, а это значит, что у парня будет еще множество попыток для того, чтобы добиться своего.
Пока лекарь осматривал пациентку и прикреплял к ее руке присоски с живительным раствором, Петриция безотрывно смотрела на своего директора. Растрепанные волосы, плотно сжатые губы, непривычная небрежность в одежде. Заметив, что его рассматривают, Грон мягко улыбнулся и присел на стул подле кровати, чтобы дождаться, когда лекарь закончит.
– Все лучше, чем могло бы быть, – обратился дядечка к Лорду. – Небольшая толика сил осталась, и они постепенно, по крупицам возвращаются. Живительные присоски помогут девушке полностью восстановиться за пару суток. Но рекомендую соблюдать постельный режим еще около недели. Экзамены вам, барышня, придется сдавать уже летом. – Лекарь улыбнулся Петре, но она все так же безучастно смотрела на мир.
– Спасибо. Я все понял. Мы будем следовать рекомендациям.
– Ну, я пойду.
Лекарь вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. В выздоровлении этой пациентки он больше не сомневался, коль уж ее угораздило попасть в надежные руки Лорда Директора.
– Это правда, что вы взяли надо мной опеку? – неверяще тихим слабым голосом спросила Петра.
– Да. – Легкая полуулыбка намертво прилипла к его губам, а злость пропала из голоса вовсе.
Мужчина поднялся и пересел на край кровати, чтобы девушке не приходилось надрываться, повышая голос.
– Зачем? – разговор давался ей с трудом.
– А разве вы хотите быть под опекой Императора? Я обещаю вам, что, в отличие от Императора, не выдам вас замуж за первого встречного.
– Но ведь у меня ничего нет, чтобы вам предложить взамен. – Глаза ее блестели от рвущихся слез.
– А разве я что-то у вас прошу? Вы хороший человек, Петриция. Я хочу помочь вам. Ведь из вас впоследствии получится отличный маг при должном усердии. Но есть две неприятные темы, о которых я должен с вами поговорить.
– Я
– Ваша Тьма. – Голос стал на порядок холоднее. – У вас случился бесконтрольный выброс стихий и силы. Я понимаю, по какой причине произошло то, что произошло. Все последствия устранены…
– Благодарю, – поспешила Петра.
– Кроме Тьмы. Их убрать нельзя. Насчет стихий я в вас уверен, но Тьма… Я обязан перевести вас в Академию Подчинения.
– Нет, – ей хотелось закричать, чтобы он услышал, чтобы отрекся от своих слов.
– Я пойду наперекор законам при условии… – пауза затянулась, будто Грон собирался с мыслями.
– Все что угодно! – опрометчиво ответила она.
– Если вы согласитесь…
Только Всевышний знал, как хотелось ему сейчас сказать о замужестве. Забрать, скрыть, спрятать, оберегать от невзгод. Лорд смирился со своими зарождающимися чувствами, принял их, а они, будто насмехаясь, вспыхнули еще ярче. Друзья видели его состояние, когда помогали в поисках адептки в мертвом лесу. Найдя ее скорее мертвую, чем живую, Грон мог поспорить, что в этот момент его волосы покрывались сединой.
– Учиться подчинению над Тьмой под моим контролем. Хотя Тьму нужно не только контролировать, но и развивать.
– Я согласна! Скажите только когда?
– Не все так быстро! – мужчина рассмеялся, и напряжение спало с него, оставляя легкий флер неудовлетворенности. – Давайте встанем сначала на ноги. Вы же слышали лекаря – неделя постельного режима. И, Петра, примите мои искренние соболезнования…
– Спасибо вам огромное. За все…
Петра не удержалась и попыталась подняться, чтобы обнять Директора – так ярок и необуздан был ее порыв. Лорд растерялся от неожиданности, когда Петриция прижалась к нему, слабыми пальчиками цепляясь за шею. Сильные теплые руки легли на талию, запирая в оковах, и необъятный щекочущий трепет появился в ее возрожденной душе. Девушка прислонилась холодной щекой к его горячей груди и слушала равномерный стук сердца, в то время как блестящие капельки впитывались в мужскую рубашку. Ей хотелось показать своими объятьями то, как сильно она благодарна ему, но на деле могла лишь беспомощно опираться.
Грон нерешительно поднял руку вверх, но все же погладил ее по волосам. Вздохнув, он положил подбородок на ее пепельную макушку.
Отстранив Петру спустя время, Лорд ласково, едва касаясь, провел по ее щеке тыльной стороной ладони. Адептка смотрела на него, и во взгляде ее читался детский испуг. Легкий поцелуй, словно ветерок, прошелся по ее губам, задержавшись в уголке…
– Нет, ну мы все понимаем, но ждать-то мы долго будем? – ехидно заметил Пракир, засунув голову в приоткрытую дверь.
– Да что ты за человек-то такой? Дай насладиться картиной! Когда еще такое увидим?! – Тирен подлез под рукой старшего брата и обескураживающе улыбнулся.
Петриция ойкнула и завалилась обратно на подушки, желая раствориться в воздухе, исчезнуть, провалиться сквозь землю, лишь бы не чувствовать три проницательных взгляда.
– А вы не могли просто постоять за дверью?
– И пропустить самое интересное? Нет, друг. Даже я не смог их остановить, – сдержанно улыбаясь, проговорил Шевон. – Тем более что ты задерживаешь очередь…