То, что мы прячем от света
Шрифт:
Я нуждался в правде.
— Я произнесу это медленно и отчётливо, чтобы ты точно расслышал с первого раза. Я — не твоё дело. Мои дела, включая то, с кем я «любезничаю» сейчас или в прошлом, чем я зарабатываю на жизнь, и зачем я приехала в город — тоже не твоё чёртово дело.
Я наклонился ближе, и наши колени соприкоснулись под столом.
— При всем уважении, Ангелина, это во мне остались дырки от пуль. И если ты здесь по причине, как-то связанной с этим, то это очень даже моё дело, бл*дь.
Её телефон
Она с размаху ткнула «Игнорировать» и оттолкнула телефон. Её движения казались напряжёнными.
— Говори. Немедленно, — потребовал я.
Она оскалилась, её глаза сделались тёмными и опасными. На секунду я подумал, что она сорвётся на мне, и упивался мыслью о том, как её злость полыхнёт и схлестнётся с моей, пробуждая её и раздувая до адского пекла.
Но адскому пеклу помешал пронзительный писк.
Лина хлопнула ладонью по часам на запястье, но я успел увидеть цифру на экране рядом с красным сердечком.
— Это оповещение о частоте сердечного ритма? — спросил я.
Она вскочила со своего стула так резко, что аж собаки дёрнулись. Я поднялся на ноги.
— Это, как и всё остальное, что касается меня — не ваше чёртово дело, шеф, — огрызнулась она, затем направилась к двери.
Она почти дошла туда, но мы оба недооценили степень моей злости. Я поймал её за запястье, дёрнув обратно.
Лина развернулась. Я сделал шаг. И вот так я оказался прямо перед ней, прижимая её спиной к стене.
Мы оба тяжело дышали, наши груди соприкасались при каждом вдохе. Она была высокой, длинноногой женщиной, но я всё равно был выше её на несколько дюймов, и ей приходилось запрокидывать голову, чтобы посмотреть мне в лицо. Я видел биение пульса у основания её горла.
«Да». Это был шёпот в моей крови. Чем ближе к ней я оказывался, тем громче он становился.
Контролируя себя, я провёл ладонью по её руке до запястья и поднял его. Она наблюдала за мной, не отстраняясь. Я нарушил зрительный контакт, чтобы взглянуть на её часы.
— Это весьма учащённое сердцебиение для человека, который просто сидит и разговаривает, — заметил я.
Лина попыталась высвободиться, но я её не пустил.
— Я не просто сидела и разговаривала. Я сидела и пыталась не расквасить нос копу.
Я всё ещё держал её руку в своей. Другая её ладонь сжимала мою рубашку в кулаке. Но она меня не отталкивала. Она удерживала меня на месте.
— Давай оба успокоимся, — мягко сказал я.
— Успокоимся? Хочешь, чтобы я успокоилась? Божечки. Как же я сама до такого не додумалась?
Она уже миновала стадию вулкана, и теперь я смотрел на чистую расплавленную лаву. И мне хотелось лишь прыгнуть в этот великолепный жар.
— Скажи мне, с чем мы тут имеем дело, — настаивал я. — Тебе нужен врач?
—
Эта угроза в сочетании с тем, как Лина ёрзала так близко к моему телу, привела меня из состояния «слегка привстал» до возбуждения уровня «полный подъём, свистать всех наверх, да здравствует палатка в штанах».
Бл*дь.
А потом мы снова оказались в движении.
Я полностью вжал её в стену, одна моя ладонь легла на её талию сразу под грудью, вторая упиралась в стену возле её головы. Тем временем её руки стискивали мою рубашку в кулаках так, что аж побелели костяшки пальцев.
Я мог проследить за её дыханием, пока она жадно втягивала вдох, её грудь расширялась, а потом выдох согревал моё лицо и шею. Я вдыхал её и слегка сдвинулся.
Мне нужно было отступить. Это дерьмовая идея — связываться с женщиной, которая мне лгала, и моя голова явно спуталась с моим членом.
— Хочешь, чтобы я отступил? — спросил я, проведя носом по линии её подбородка.
— Да, — прошипела Лина. Но её руки крепче прижали меня к ней.
— Хочешь, чтобы я перестал прикасаться к тебе, Ангел? — я молился всем религиозным божествам, которых только мог вспомнить, а затем для гарантии добавил ещё несколько знаменитостей и музыкантов. Милостивая Долли Партон, пожалуйста, не дай ей сказать «да».
Её ресницы дрогнули. Удивление и что-то ещё вспыхнуло в этих прекрасных карих глазах.
— Нет, — это прозвучало шёпотом. Хрипловатой мольбой, от которой моя кровь начинала тлеть.
Наши взгляды встретились и не отрывались друг от друга, а я подвинул ладонь чуть выше, пока мои пальцы не задели её грудь снизу. Мой член болезненно пульсировал за ширинкой. Маленькие язычки пламени согревали мои мышцы.
Лина издала тихое сексуальное хныканье, и клянусь Долли, я чуть не кончил на этом самом месте. Я запечатлел этот звук в своей памяти, зная, что буду вспоминать его снова и снова. Зная, что даже если мой член больше никогда не будет работать, я всё равно буду брать его в кулак, вспоминая этот звук, слетевший с её приоткрытых губ.
Она двинула бёдрами подо мной, и это едва не сломало меня. Может, и сломало бы. Может, я бы утянул её на пол, а затем пустил в ход зубы, язык и пальцы, пока она не оказалась бы голой и умоляющей.
Но «может» оказалось недосягаемым.
— Вы какого е*аного хера творите? — прорычал Нокс. Он держал в одной руке метлу, во второй — пиво, и выглядел так, будто хотел сломать и то, и другое о мою башку.
— У нас приватный разговор, — огрызнулся я.
— Чёрта с два, — прорычал мой брат.