То, что мы прячем от света
Шрифт:
Пайпер сидела у моих ног, с энтузиазмом виляя хвостиком. Держать её при себе на работе оказалось не таким раздражающим, как я думал. Её постоянные требования внимания не давали мне уйти в свои мысли за бумажной работой. И пусть пока она не позволяла другим офицерам гладить или почёсывать её, но она начала каждый час выходить в общее офисное пространство, когда поняла, что в их карманах есть вкусняшки для неё.
По другую сторону двери раздались шаги и раздражённое:
— Иду я, иду. Придержи лошадей,
Дверь открылась, и показалась она. Мой ангел-хранитель.
У Ксандры Ремпальски были густые курчавые волосы. Они были чёрными, но с вплетёнными фиолетовыми прядями. Она убирала половину волос в низкий узел, а вторая половина рассыпалась по её плечам. У неё была смуглая кожа и карие глаза, в которых раздражение сменилось любопытством, а потом узнаванием.
Вместо медицинского костюма на ней был джинсовый фартук с инструментами и кольцами проволоки в карманах. Длинные серебристые серёжки, сделанные из десятков сцепленных меж собой обручей, свисали с её ушей. Её ожерелье расходилось крохотными цепочками, образовывавшими V-образный силуэт меж её ключиц. Это вызвало у меня ассоциации с кольчугой.
— Привет, — сказал я, внезапно почувствовав себя глупо из-за того, что не сделал это намного раньше.
— И тебе привет, — ответила она, прислоняясь к косяку.
Кошка лениво вилась под её обнажёнными ногами. Пайпер съёжилась за моими ботинками и притворилась невидимой.
— Не знаю, помнишь ли ты меня…
— Шеф Нэш Морган, сорок один год, два огнестрельных ранения в плечо и торс, первая отрицательная, — отчеканила она.
— Видимо, помнишь.
— Не каждую ночь девушка находит шефа полиции, истекающего кровью на обочине дороги, — сказала она, слегка улыбнувшись.
Пайпер рискнула выглянуть из-за моих ботинок. Кошка зашипела, затем плюхнулась в коридоре и принялась вылизывать попу.
— Не обращай внимания на Гертруду Грубую, — сказала Ксандра. — У неё слишком много дерзости и никакого чувства приличия.
— Это тебе, — сказал я, протянув ей букет подсолнухов. — Мне стоило прийти ранее и поблагодарить. Но всё было…
Она подняла взгляд от цветов, и её улыбка сменилась сочувственной гримасой.
— Это непросто. Видеть такое на смене нелегко. Уверена, что пережить такое тоже не фонтан.
— Такое чувство, будто у меня должен быть иммунитет к подобному, — признался я, глянув на Пайпер, которая опять приклеилась к моим ногам сзади.
Ксандра покачала головой.
— Когда начнёшь чувствовать себя невосприимчивым к такому, пора увольняться. Именно боль и забота делают нас хорошими специалистами своего дела.
— Давно ты работаешь в отделении неотложной помощи?
— С тех пор, как получила образование медсестры. Восемь лет. Ни одного скучного дня.
— Когда-нибудь задумываешься,
Её улыбка вернулась.
— Я не беспокоюсь о таких вещах. По одному дню за раз. Пока хорошее перевешивает плохое, я готова к следующему дню. Легко никогда не будет. Но мы делаем это не ради лёгкости. Мы делаем это, чтобы внести свой вклад. И вот такие вещи? Благодарственные открытки от тех, кто выжил? Это многое значит.
Надо было приложить открытку.
Или что-нибудь, что сохранится дольше, чем груда подсолнухов.
Но в моём распоряжении были лишь слова. Так что я дал ей слова.
— Спасибо, что спасла мою жизнь, Ксандра. Я никогда не сумею отплатить тебе за это.
Она приподняла букет повыше, прижимая его к себе. Её серёжки сверкнули, отражая солнце.
— Вот поэтому продолжай платить вперёд кому-то другому, шеф. По одному дню за раз. Продолжай делать добро. Продолжай уравновешивать те весы.
Я чертовски надеялся, что отстранение Дилтона было шагом в этом направлении. Потому что в данный момент, как и всё остальное, это ощущалось далеко не достаточным.
— Постараюсь изо всех сил.
— Знаешь, иметь что-то помимо работы помогает. Что-то хорошее. Вот я? Я встречаюсь с неподобающими мужчинами и делаю украшения, — сказала она, проведя рукой по своему фартуку с разными инструментами.
Прямо сейчас мне казалось, что у меня не было ни черта, кроме приставучей собачки и пары дырок, которые никогда не заживут.
По соседству раздался оглушительный грохот, за которым последовал громкий протяжный вой. Я дёрнулся, и моя рука автоматически потянулась к табельному оружию.
— Не надо, — отрывисто сказала Ксандра. Она затолкала цветы и кошку внутрь, затем попыталась протолкнуться мимо меня.
— Тебе нужно вернуться в дом, — настаивал я, едва не споткнувшись о Пайпер и поспешив вниз по ступеням. Нолан тоже спешил по дорожке, расстегнув кобуру.
— Подождите! Это мой племянник. Он не разговаривает, — объяснила Ксандра, следуя за мной к соседней двери.
В моей голове всплыли детали её показаний. Она опаздывала на работу, потому что осталась и помогла сестре успокоить её племянника.
Я помедлил и переглянулся с Ноланом. Позволил Ксандре обогнать меня на ступенях.
— У него аутизм, — сказала она, без стука входя к сестре.
— Придержи собаку, — я бросил поводок Пайпер Нолану и последовал за ней внутрь.
Моё сердце всё ещё быстро стучало, фокус внимания сузился. Посреди серого ковра в гостиной был мужчина… нет, мальчик, свернувшийся на боку и закрывший руками уши. Он раскачивался и выл от боли, которую чувствовал лишь он. Рядом с ним были остатки расколовшегося игрушечного замка из кирпичиков.