То, что не должно происходить

Проскурин Вадим Геннадьевич

–  Произошло вот что. Их главный сисадмин, тот человек, с которым я непосредственно работал, трагически погиб. Отказало рулевое управление, вылетел на встречную полосу и погиб на месте. В машине, в которую он въехал, еще два трупа и один тяжелораненый. Когда я об этом узнал, я вспомнил про Глотова и позвонил на всякий случай в московскую управу одному знакомому. Тот достал из сейфа МУРовскую ксиву, съездил в ГАИ и выяснил, на какой свалке валяются останки этой машины. Он туда не один приехал, он взял с собой одного человека из этих… ну, которые бомбы террористические разминируют… Тот товарищ внимательно осмотрел труп машины и сделал однозначный вывод. Диверсия.

К наконечнику рулевой тяги приделали пиропатрон, при превышении машиной заданной скорости он сработал, тяга отлетела, машину вынесло на встречку и каюк. Менты ничего не заметили, написали в протоколе "техническая неисправность" и все. Но это еще не самое интересное. Знаешь, что произошло на следующий день?

Я отрицательно помотал головой.

–  Маски-шоу в центральном офисе, - торжествующе провозгласил Денис.
– Знаешь, кто его проводил?

–  Подполковник Жихарев?
– предположил я.

В этот момент у Дениса в кармане "Битлз" заиграли "Girl". Денис вытащил мобильник, взглянул на экранчик, нажал кнопку приема и крикнул в трубку:

–  Алло!

Похоже, связь оборвалась. Денис озадаченно посмотрел на экранчик и сказал:

–  Третий раз уже за сегодня кто-то прозвониться не может. Самое противное, что номер не определяется.

–  Переходи в МТС, - посоветовал я.
– У них связь чуть-чуть лучше.

–  Вот именно, что чуть-чуть, - скривился Денис.
– Если в МТС переходить, придется номер менять… ну его.

Что-то щелкнуло, Денис странно хрюкнул и плюнул мне в лицо. Я недоуменно повернулся к нему и увидел, что вместо левой половины головы у Дениса сплошное кроваво-мозговое месиво, в котором белеют острые обломки черепной кости.

Вторая пуля ударила Дениса в правое плечо, а третья просвистела совсем рядом с моей головой. Меня спасли рефлексы, заставившие открыть водительскую дверь и вывалиться наружу еще до того, как сознание сообразило, что произошло. Если бы я продолжал сидеть неподвижно, третья пуля была бы моей.

Я машинально выхватил пистолет из-под куртки и скорчился за передним крылом. Сердце колотилось, как бешеное, голова была пустая и ничего не соображала. Это плохо, надо срочно приходить в себя.

Я восстановил в памяти картинку, зафиксированную в момент, когда первая пуля разворотила голову Дениса. Дырка была в дверном стекле, да, в стекле, а не в крыше, причем в нижней части стекла. Пули шли практически горизонтально, а это значит, что убийца стрелял… наверняка из того скверика, что через дорогу. Засел в беседку для детей и алкоголиков, положил ствол на перила, прицелился и выстрелил.

Стрелял он из снайперской винтовки, из другого оружия на таком расстоянии в человеческую голову с первого выстрела не попадешь. Особенно при такой видимости. Дождь, правда, практически прекратился, только чуть-чуть моросит, но видимость все равно далека от идеальной.

Теперь понятно, почему подсознание вынесло меня именно в эту позицию. Оттуда, где засел киллер, меня теперь не достать. Если только рядом нет дублера.

Нет, дублера рядом быть не может, может быть только корректировщик. Автостоянка рядом с ФСБшным зданием обязательно должна просматриваться камерами наружного наблюдения, причем здесь они висят не только для того, чтобы пугать автомобильных воров, но и для того, чтобы смотреть в мониторы. Минуты через три рядом должна нарисоваться охрана… нет, скорее, минут через пять, вряд ли они пребывали в момент выстрела в полной боевой готовности, предписанной инструкциями. А впрочем, не появятся они здесь через пять минут, они не дураки лезть под огонь

снайпера. С одной стороны, ежу ясно, что он уже покинул позицию, но с другой стороны, никому не хочется проверять истинность этого утверждения своей головой. Сначала надо проверить огневую позицию, убедиться, что снайпер скрылся, и только потом можно безопасно показываться на линии огня. А проверять огневую позицию удобнее охране любого из соседних зданий. Погрузиться в машину, доехать до ближайшего перекрестка, развернуться, зарулить во дворы, выгрузиться, осторожно подойти с тыла… На все про все минут пятнадцать, не меньше. И это только в том случае, если меня заметили сразу.

Черт! Все это, конечно, очень хорошо, но поняли ли они, что в машину стрелял снайпер? Для этого нужна камера вон там…

Я осторожно высунулся из-за машины и увидел, что камера в нужном месте имеется. Остается еще вопрос, насколько качественную картинку она дает, можно ли разглядеть на ее мониторе дырки от пуль в стекле пассажирской двери. Если они видят только меня, они будут действовать совсем по-другому.

Из соседнего здания выбегут суровые дядьки с автоматами, сделают круг вокруг стоянки, незаметно подберутся ко мне… И увидят пулевые пробоины в моем "Пассате". Вряд ли мне стоит опасаться агрессии с их стороны.

Вот и ясно стало, что делать дальше. Ничего не делать, сидеть, мокнуть под дождем и ждать, когда появятся местные аналоги Чипа и Дейла. Больше ничего не остается - слишком рискованно выскакивать из-за сомнительного прикрытия собственной машины и бежать куда глаза глядят. Если рядом дублер…

Да нет тут дублера! Если бы он был, меня бы уже давно пристрелили. А вот корректировщик запросто может быть, тогда выскакивать - гарантированное самоубийство. И не определишь, в которой машине сидит корректировщик - стекла мокрые, сразу и не разглядишь, есть кто в салоне или нет. А во многих машинах стекла вообще тонированы.

Справа метрах в пятидесяти послышались голоса, я напрягся, но тут же расслабился. От троллейбусной остановки к зданию шли человек десять. Увидев меня, они вытаращили глаза, но никто не остановился. Должно быть, подумали, учения идут. И в самом деле, разве может происходить настоящая стрельба под окнами такой уважаемой конторы?

Я дождался, когда люди пройдут мимо, а затем крикнул им вслед:

–  Скажите охране у входа, что майор Рушников убит. Выстрел в голову из снайперской винтовки.

Люди не отреагировали на мои слова. Вот будет комедия, если из охраны меня никто не заметил, а эти люди ничего не скажут охраннику на входе. Нет, не может такого быть, какая-никакая дисциплина у них должна быть…

Я положил пистолет рядом с собой, достал сигарету и закурил. Все равно оружие сейчас бесполезно - не верю я, что загадочные киллеры начнут стрельбу с короткой дистанции под самыми стенами ФСБшного здания. Выстрел из снайперки через дорогу - это совсем другое. Обладая известной долей отмороженности, на это решиться можно. А вот встать прямо под камерами, достать ствол и начать стрелять - это уже из области фантастики.

И в этот момент я понял, что с самого начала казалось мне ненормальным. В моей машине все стекла, кроме лобового, тонированы. Даже в ясную погоду снаружи не видно, кто внутри. Снайпер не видел Дениса, но все равно выстрелил и попал в цель. Он должен был точно знать, что Денис сидит в моей машине. Если бы он видел, как Денис садится в машину, он бы выстрелил сразу. Можно, конечно, предположить, что кто-то помешал ему выстрелить сразу, но я не могу представить себе, что могло заставить его ждать целых полчаса.