Шрифт:
«Есть женщины (ну просто женщины),
есть – как свечи, как фольга;
есть маленькие и есть высокие, есть сильные и слабые,
но всё же для всех мужчин всегда есть в мечтах она:
красотка с безднами в глазах,
и имя ты её как будто знаешь – оно всегда жило в твоих устах.
Есть правильные,
есть скверные, насмешливые
есть ветреные и есть хорошие,
есть проститутки (они тоже женщины, у них болит),
– из них из всех какой-то свет мужчин манит.
А есть одна – твоя – ты понял сразу.
Ты ей сказал: «Привет». – Она: «Пока», подразумевая другую фразу,
и тебя на свете сразу нет.
Ты испарился, в пепел превратился, в комочек маленький, в соломинку…
Ты – гусеница, ты сейчас – ничто.
Ты только много литров крови, бурлящих, и всё…
Сигарету хочется.
С ней, с сигаретой – как с ней, с той самой – с безднами вместо глаз,
ты в этот момент погас, как маленькая свечка, как рассвет,
без какой-либо надежды в грязи дождливой осени увяз.
Ночь прошла – и ты не спал.
На самом деле ты сразу понял:
ты влюбился – и сразу светом озарился:
ты ЗАНОВО РОДИЛСЯ!»
А.А.Петров
Глава I
В пустой комнате, без окон, без дверей, имея каплю кислорода из маленькой щёлки в стене, начинаешь танцевать…
Твои движения грациозны, медленны, последние…. Пижама твоя уж скоро станет непригодной, холодной…
Руки лениво порхают в пространстве, ноги словно перо, кружатся в сольном танце…
Закрыв глаза, стараешься слышать тонкую мелодию тишины…
Босые ступни немеют, не чувствуешь пола…
Словно таяние льда, задыхаясь, падаешь на колени…
Вставай! Ты же так любишь танцевать! Так ТАНЦУЙ!
– Шаман… Тварь… Ммм… – ворочаясь с боку на бок, протяжно ворчал Гарик на будильник, – Дай ещё минутку… Ммм… Не напоминай, что я ещё живой…
Электронный будильник продолжал неустанно вибрировать и трезвонить противным звуком.
– Ммм… Ладно… Ладно, всё, всё, победил… Встаю, встаю! – сухо проглатывая слова, Гарик медленно поднялся на край кровати, выключил «Шамана», протирая опухшие, сонные глаза. Чуть по чуть начиная соображать, что похмелье само собой не пройдёт, а гул поезда в голове будет звучать ещё долго, Гарик пошёл лечиться под холодный душ.
На утро, после упорной борьбы за спасение мира от алкогольного ига, всему израненному похмельем и диким обезвоживанием всего тела, сложнее всего собраться на новую кровопролитную и мозговыносящую битву со строгим и просто мерзким противником-вечно недовольным и нервным начальником, который без конца извергает
Однокомнатная «хрущёвка» нашего воина, на удивление, находилась в хорошем состоянии и даже перетерпела дешёвый ремонт. Самым примечательным местом в квартире была кухня, которая, не смотря на ограниченный бюджет, имела превосходный, современный вид по сравнению с другими комнатами, неживыми, мрачными, но зато убранными. Кухня являлась самым светлым уголком квартиры и красочным в плане цвета, и поэтому Гарик выполняя работу, читая или занимаясь ещё чем-нибудь, делал это на кухне под чашечку чая или кофе. Да, да, не под стаканчик коньячка или виски, что вполне можно предположить, но Гарик не позволял себе пить дома, поскольку ценил жилое пространство, держал в постоянной чистоте, свежести и уюте.
Гарик жил один. Самый, пожалуй, бытовой «сдвиг», который ему нравился – это большое количество разнообразной посуды на кухонных полках, как бы сохраняющей надежду на многочисленную толпу нежданных гостей, что было… Хм. Чему, к сожалению, или к радости, никогда не случиться…
Вышедшее тело из ванной уже частично приобрело человеческий вид. На кухне Гарика ждал заранее подготовленный с вечера стакан воды и две таблетки аспирина. С недавних пор эти два «товарища» вошли в привычку. Самое время обсудить с кем-нибудь вчерашнюю ночь, уже с почти трезвым рассудком. Только вот, с кем…
– А как та девушка в баре, где ты напиваешься до потери пульса каждый день? Забыл, да? Слабак! Не начинай! Без тебя тошно! Ты сам с собою разговариваешь, идиот! А вот что тебе стоило подойти к ней и просто поговорить? Привет там сказать, не? Язык не повернулся? Ладно язык, записку хотя бы? Да какой там на бумаге, на салфетке, ручкой, два слова? Ей также было одиноко, как и тебе! Но нет, надо сидеть и смотреть, пока её не увёл какой-нибудь упырь, у которого две цели на ночь и жизнь – это кого-нибудь поиметь и спустить всё на выпивку! Хватит, хватит твою мать! Дай воду допью! Нет, тебе уже пора бы понять, что если хочешь «танцевать», то бери и «танцуй»! Чего ты ждёшь? Кислород закончится и всё! Да что я в самом деле? Хватит! – Гарик жадно допил стакан воды и заодно проглотил «сладкую парочку» таблеток. С облегчением выдохнул и продолжил шизофренически-упрекающий монолог, – Время поджимает, нужно торопиться. Автобус не такси, ждать не будет. А мог бы и на такси, не суетился бы так! Меньше денег на выпивку просаживай, алкаш блин! Всё, всё, заткнись! Надо одеваться.
Куча скомканного белья лежала на полу, имея, так скажем, не очень презентабельный вид: мятые брюки, рубашка с пятном от коньяка, от которой чуть-чуть ещё веяло приятным запахом спиртного; красный галстук и пиджак.
«Угораздило же в рабочем в бар пойти. Одежда в чудовищном состоянии. Времени нет, придётся так идти…». – быстро подумал про себя Гарик и принялся одеваться.
Гарик жуткий любитель мечтать и фантазировать, причём делает он это практически постоянно: на работе, на прогулке, в транспорте, во время разговоров, и когда сидит в баре. Фантазии его разнообразны, начиная от мистики, заканчивая образом героя из какого-нибудь фильма и космической одиссеей. Благодаря этому «феномену» он отвлекается от реального мира и успокаивается, придумывая себе свою Вселенную, где счастлив, где ему комфортно и хорошо.