То, что скрыто
Шрифт:
– Должно быть, тебе здесь очень трудно, – говорит наконец Клэр, нарушая молчание. Желудок у меня подскакивает вверх. Откуда она знает? Это невозможно! – Очень трудно начинать все заново.
Я медленно киваю.
– Да, – шепчу я. – Как будто весь мир двинулся вперед, а я осталась на месте. Мне двадцать один год; если бы все шло как надо, я бы сейчас заканчивала колледж и устраивалась на хорошую работу… а я здесь.
– Нельзя, чтобы такие мысли завладевали тобой, – объявляет Клэр. – В двадцать один год еще ни один человек не знает заранее, как у него сложится жизнь. Я точно не знала. Кстати, сказать, чем я занималась,
Я качаю головой.
– Я была библиотекарем.
– Правда? – Наверное, удивляться нечему, и все же я удивлена.
– Конечно, – продолжает Клэр, – большинство людей не начинают собственное дело сразу после окончания колледжа. В библиотеке я многому научилась, а еще познакомилась с Джонатаном… И только через несколько лет поняла, что хочу открыть собственный книжный магазин.
– Как вы с Джонатаном познакомились? – спрашиваю я.
Клэр смеется.
– Представь себе, во время наводнения!
– В самом деле? – поражаюсь я. – И что?
– Пойдем в ресторанчик через дорогу; возьмем себе что-нибудь поесть, и я все тебе расскажу.
– Разве так можно? – удивляюсь я. – Мы можем просто взять и уйти?
– Вот в чем преимущество собственного магазина! – Клэр лукаво подмигивает.
Она запирает за нами дверь, и мы переходим дорогу. Как только мы садимся в отдельную кабинку, официантка приносит нам меню, и мы обе заказываем бургеры и картошку фри.
– Здесь самые вкусные бургеры, – объясняет Клэр. – Если честно, отчасти из-за этого ресторанчика я и решила открыть свой магазин именно здесь. Мне очень понравилось, что сюда можно забегать в любое время, когда захочется!
– Значит, вы и ваш муж познакомились во время наводнения? – спрашиваю я, возвращая разговор к Клэр и Джонатану.
– Ну да, – кивает Клэр.
Клэр
– Наводнения ждали весной того года, когда мне исполнилось двадцать пять, – говорит Клэр, отодвигая тарелку. – Та весна начиналась замечательно; даже по утрам было тепло и солнечно, а днем становилось почти жарко. Все знали о том, что с севера к нам идет наводнение – в Миннесоте и Висконсине уже затопило много маленьких городков и ферм по берегам Миссисипи, – но в плохое верилось с трудом, потому что у нас в ту весну дождей как раз было мало. И еще труднее было представить, что нам грозит уничтожение, крах.
– Я помню, мама с папой вспоминали ту весну. Мы… Они живут почти на самом берегу Друида… – Эллисон умолкает и смущенно опускает голову.
Клэр притворяется, будто ничего не заметила, и продолжает:
– Мы решили устроить вокруг библиотеки баррикаду из мешков с песком и созвали добровольцев. Многие вызвались нам помогать. Организация «Друзья библиотек», наш местный филиал женского клуба «Красная шляпа», члены молодежного клуба, даже один бездомный, который коротал в нашей библиотеке дождливые или холодные дни. Бывало, грелся, читал «Де Мойн реджистер» или задремывал над огромным атласом мира. Все собрались перед входом в библиотеку, все были готовы помочь.
Клэр улыбается, вспомнив, как увидела Джонатана в первый раз. Он выделялся в толпе: очень высокий, с лицом ученого и фигурой чернорабочего. Серьезные, вдумчивые голубые глаза смотрели на мир из-за очков в тонкой оправе. Джонатан морщил лоб; похоже, между бровями у него залегла постоянная складка. Несмотря на то что он не был толстым,
– В мою задачу входило держать раскрытый мешок, в который Джонатан накладывал песок лопатой. Потом я завязывала мешок и передавала его бездомному, чья фамилия, как я узнала, была Броли. Броли тащил его к баррикаде и укладывал в штабель. Через три часа руки у меня пошли волдырями, кожа зудела от песка. Наконец Джонатан говорит мне: «Притормозите»… – Клэр живо вспоминает, как Джонатан тогда оперся о свою лопату, вытирая ладонью пот со лба; к его щеке прилипли песчинки. – С этого у нас все и началось. – Она пожимает плечами. – Самое смешное, наводнение до нас так и не добралось. Получается, мешки мы насыпали зря. Зато мы с Джонатаном через несколько месяцев поженились, купили дом и открыли «Закладку». Потом появился Джошуа. – Клэр задумчиво улыбается Эллисон. – Забавно, иногда все получается само собой.
Клэр замечает странное выражение лица девушки. Эллисон хочет о чем-то ее спросить, но слишком стесняется, слишком смущается… Слишком… непонятно что.
Эллисон
Я стараюсь подбирать слова как можно осторожнее, чтобы мой вопрос прозвучал естественно.
– Вы долго были женаты, прежде чем у вас появился Джошуа? – спрашиваю я, стараясь говорить спокойно, но внутри у меня все кипит.
На лицо Клэр набегает тень.
– Джошуа мы усыновили. Самое трудное сделал кто-то другой, а мы только радуемся ему.
– Я забыла, сколько ему? – спрашиваю я, и голос у меня снова срывается.
– Месяц назад исполнилось пять, – с гордостью отвечает Клэр. – Мы точно не знаем, в какой день он родился, но вряд ли он был старше месяца, когда его подбросили в пожарное депо.
– В пожарное депо? Его подбросили в пожарное депо?! – Мне по-прежнему кажется, что говорю не я, а кто-то другой. Я откашливаюсь, отпиваю газировки. Все как-то не вяжется. Все было не так!
– Мать оставила его в пожарном депо на том берегу реки, на Оук-стрит. Среди ночи его нашел дежурный, вызвал службу спасения, и малыша отвезли в больницу. На следующий день нам позвонили из Департамента здравоохранения и социальных служб, и мы забрали Джошуа к себе.
– Его мать нашли? Выяснили, кто она такая?
Сердце готово выскочить у меня из груди. Я внушаю себе: Клэр не знает, она не может ничего знать. О том, что Джошуа – мой ребенок, известно очень немногим.
Клэр качает головой:
– Нет. Мать так и не разыскали. Решили, что это какая-то молодая девушка, которая приехала из другого города, подбросила младенца, а потом снова уехала.
– А его отец? – спрашиваю я.
Клэр пожимает плечами:
– Понятия не имею. Мы с Джонатаном долго боялись. Были уверены, что кто-то явится за Джошуа и заявит на него свои права. Но никто так и не объявился. Через полгода мы забрали его домой и официально усыновили. – Клэр отталкивает тарелку. – М-м-м, вкусно, но я объелась. Нам пора возвращаться!