То, что станет явным…

Сахарная Анна

Тогда я психанула и вернулась к себе, чтобы переодеться. Нашла ту самую растянутую футболку, единственную вещь, оставшуюся у меня с того времени, и джинсы. Натянула для тепла кофту. Собрала волосы в кульку, которая всегда получается не очень аккуратной. Посмотрела на себя в зеркало и была очень удивлена. На меня снова смотрела та самая испуганная девочка, которой я была. Было так больно на себя смотреть. Я же навсегда изменилась. Только казалось, что та самая часть меня, что навсегда осталась в этом городе, находилась где-то глубоко внутри. И это было настолько нереально, что я просто отказывалась верить в это прямо сейчас.

Вдохнув поглубже, я пошла вниз завтракать. Раз уж бег он у меня отнял. То хоть поем и запрусь

у себя. Мне необходимо все узнать, но я не буду сидеть у него в кабинете, чтобы это сделать. Сейчас я просто не смогу сделать это. Лучше оставаться в неведении, чем снова переступить порог его спальни, чтобы оказаться в кабинете.

Дэвид уже спустился и сидел за столом с чашкой кофе. Вокруг него опять мельтешили та девушка и Вики. Я решила просто спуститься и найти себе еды. Но как только он меня увидел, замер. Его взгляд зациклился на мне, будто бы я была центром всего. Мне было некомфортно, но я молчала. Просто прошла мимо него, налила себе кофе и сделала кашу.

Конечно же, я села за стол напротив него. Мне было интересно, как он будет себя вести, когда я буду отвлекать его. Только, естественно, ненамеренно. И его реакция была вполне ожидаемой, хотя я все равно не могла понять, почему мой внешний вид так сильно его отвлекает. Неужели та самая Мишелла, которую он унижал, что-то значила для него? И если это так, то почему он поступал таким образом? Разве ему нравилось видеть все мои страдания?

***

Уже через полчаса я сидела у себя в комнате и копалась в телефоне со старыми фотографиями, где были все мы. Это было здорово. Но только жаль, что не продлилось долго. Я была бы счастлива, увидеть родителей еще хоть раз. Еще хоть один разок хотелось обнять маму и попросить ее совета в том, как мне поступить. Или просто обнять папу, который всегда мог поднять настроение, когда твой день был настолько неудачным. Но сейчас все это совершенно невозможно. И в том, что все сложилось именно так, виноват мэр. За это я никогда не смогу простить ни его, ни Дэвида.

Когда я закончила предаваться воспоминаниям, кто-то постучал в дверь. Я пошла ее открывать, хотя и не знаю, зачем именно. Ведь это мог быть только один человек.

Пришел Дэвид.

– Доброе утро, – я смотрела на него, но молчала. – Почему ты ушла сразу после завтрака?

– Хм… – я постучала пальцем по губе. – Потому что у меня не было настроения оставаться.

– А разве на пробежку ты не хочешь? – он уже издевается надо мной.

– Спасибо за предложение, но я предпочитаю бегать перед завтраком, а не после. И раз ты закрыл двери и, видимо, будешь их закрывать, то мне нет смысла бегать сейчас, – он удивленно уставился на меня.

– Интересно. То есть ты хочешь сказать, что раз я закрыл дверь сегодня, то, по-твоему, буду делать это постоянно? – я кивнула. – Возможно, я не хотел, чтобы ты сегодня отправлялась на пробежку, потому что думал, что ты можешь убежать.

– И с чего же такие выводы? – он прошел в комнату и закрыл за собой дверь.

– Я же говорил, что ты похожа на мою знакомую, – я кивнула и прошла к кровати, чтобы сесть на нее. – Поэтому я и не хочу, чтобы ты уходила. С тобой мне так легко, будто бы она рядом. Хотя этого, конечно же, не случится, – я опустила голову. – Просто она бы никогда на меня не посмотрела. В школе я и мои друзья часто доводили ее. Но, по правде говоря, я этого делать не хотел, – интересные слова из его уст, ведь тогдашнее поведение Дэвида говорило совершенно об обратном.

– Тогда зачем же доводил, раз не хотел этого? Почему просто было не подойти к ней и не поговорить? Что тебе мешало? – он встал напротив меня, и мне пришлось задрать голову, чтобы видеть его лицо.

– Потому что она сторонилась меня и моих друзей. Общалась только со своей подругой, но и она после сделала ей что-то такое, после чего они прекратили общаться.

– Интересно, – я задумалась ненадолго. –

И чем же я на нее похожа?

Он посмотрел на меня, и мне стало как-то некомфортно. Конечно, я знала, чем была похожа на его знакомую, ведь это была я. Но мне интересно услышать его версию. Хотя, если он скажет, что тем, как я сейчас одета, я рассмеюсь. В любом случае пятнадцатилетняя Мишелла не одевалась так, как это делаю нынешняя я. И я как минимум выросла. Тем более он просто не видит очевидного, раз не замечает, что его знакомая сидит прямо перед ним. Наверное, стоило бы ему хоть как-то намекнуть, что той Мишеллы больше нет, и она никогда не вернется. Но так хотелось узнать, увидит ли он во мне что-то из прошлого.

А сейчас он продолжает молчать, неспеша отвечать на мой вопрос. Он словно ищет подходящие слова, чтобы я могла ему поверить.

– Ну, так чем?

– Взглядом, – я внимательно посмотрела на него. – Она так смотрела, когда гуляла с кем-то из девчонок, которые постоянно втягивали ее в неприятности. Она была смелой и свободной, – в его словах слышится некая восторженность моим поведением. – Но только не в школе. Там она становилась скованной и испуганной.

– Допустим. Но почему ты не хочешь отпустить ее? Зачем тебе это? – он отходит от меня на несколько шагов, что дает мне возможность встать с кровати и подойти к окну.

– Потому что не могу! – я посмотрела на него. – Она единственная, кто мне нравился с того момента, – удивленно подняла бровь. – С момента, когда я не дал ей упасть.

– Не дал упасть? Что это значит?

– Лет пятнадцать назад, наверное, пока строился этот особняк, я часто любил забираться сюда и сидеть на опорах. А в один из дней прибежала Мишелла и ее подружка, которая все подбивала ее доказать, что она не трусит. И тогда она решила залезть сюда. Только не ожидала, что здесь буду сидеть я, а я обычно сидел на втором этаже, и попятилась назад. Я ее поймал, не позволив ей упасть, – я обреченно вздохнула, не зная, что же сказать.

– И она тебе все еще нравится? Ведь прошло уже столько лет. Что заставляет тебя верить, что она захочет с тобой общаться, и будет тебе верить? – я сделала шаг к нему. – Ведь, если я правильно поняла, ты доводил ее. Зачем мучить себя ожиданиями и надеждами на то, что вполне вероятно и не случится даже?

– Тебе не понять…

Он развернулся и вышел за дверь. Я смотрела ему вслед, пока он не закрыл за собой дверь, а потом мне стало так смешно от того, что было сказано. Я ему нравилась? Да ну? Не верю! Если бы я ему и нравилась, то он не стал бы так себя вести по отношению ко мне. Потому что его отношение было слишком жестокое. Разве ведут себя подобным образом с теми, кто тебе нравится? Могу предположить, что нет. Хотя исходя из того, кто его отец, все становится очевидно. Он бы никогда не остановил того, как со мной обращались его приспешники. И ведь подобное началось задолго до того, как я забралась на опоры его будущего дома. Наверное, просто не решился что-то менять в том, что было до этого события. Меня это совершенно не удивляет. Я каждый год ждала, что он сможет изменить ко мне свое отношение. Или сделает хоть какой-нибудь шаг к примирению. Но ничего не происходило. Только все его поступки из раза в раз становились все более жестокими. И уже к пятнадцати годам я просто смирилась с тем, что этот человек меня ненавидит. Хоть и пыталась понять, за что именно.

***

Где-то к обеду я уже совсем не знала, чем себя занять, поэтому собралась и решила выйти на улицу. Только когда я спустилась, меня ждал глава города, который очень хмуро на меня смотрел, а Дэвид стоял в стороне и боялся поднять голову. Такое заставляет задуматься о том, что может стоит вернуться в спальню, чтобы не попасть под гнев этого “всемогущего” человека. Но почему-то не могла оставить Дэвида здесь наедине с ним. Ведь именно из-за меня он тогда отказался говорить с отцом, когда тот сюда заявился.