То, что ты ищешь
Шрифт:
— Корри? — Дайка подошла сзади и привычным заботливым жестом поправила её волосы, забившиеся под плащ. — Ты себе что-нибудь выбрала?
— Да… — Девушка кивнула на табурет, на котором лежала куртка и брюки — гораздо более сдержанных оттенков, чем у эльфийки. Рядом стояли меховые сапоги. Кроме того, был шарф и удобные для фехтования перчатки.
— Ой, мне тоже надо! — пискнула Дайка и побежала выбирать варежки, вот только в итоге это почему-то оказалась пушистая муфточка.
Корри покачала головой.
— Не думаю, что это удачная идея. Мы ведь не будем сидеть в городе.
— Ну хорошо. — Эльфийка положила
Деньги были не их. Найны. Девушку похоронили по всем человеческим обрядам и, так как родственников у неё не оказалось (что не удивительно), дом, как друг, забрал Джек, а отложенные на учёбу сбережения отдали Корри с Дайкой. Уж неизвестно, как кому. Им очень не хотелось брать эти деньги, но что поделать, когда тебе надо отправляться в путь до наступления действительно сильных морозов и нет времени на зарабатывание золотых? Они опять срывались с места, не зная точно, что их ждёт.
Зелье Тео помогло ему избавиться от хвостика, но… никак не повлияло на Корри. В десятый раз проверяя рецепт, девушка заметила, что страница была вклеена позже — написана недавно и искусственно состарена. Кто-то водил их за нос, посылая в опасные для жизни места, и в мысли Корри закралась уверенность, что этот человек наблюдает за ними. И она, и Дайка, слишком хорошо ощущали магию, периодически возникающую рядом. Вот только кому они нужны? Девушка не хотела делиться своими предположениями с эльфийкой, тем более, что ответов у неё не было, память к Дайке не вернулась, и эти разговоры могли лишь заставить её зря опасаться. Поэтому Корри пыталась выкинуть эти мысли из головы, тем более что её всё чаще посещали страшные сны о событиях на Хейллевых холмах, волновавшие куда больше.
Попрощавшись с Тео и Джеком, с больной головой на утро и бутылочкой настойки в вещевых мешках, подруги отправились в путь. Эльф порасспросил друзей на факультете магии, и один парень, у которого по соседству в детстве жил старый гном, вспомнил, как тот рассказывал ему легенду о вожде могущественного клана, удачно превращённом из оборотня обратно в человека. Источник, конечно, был очень ненадёжный, но он давал хоть какую-то надежду. Ведь, если гномы обладали таким знанием… Именно поэтому путешественницы решили пересечь Хаэнор и по степям Акра дойти до Зотт Бауха — самого западного людского города, а уж там найти провожатого, который по Вальзанскому ущелью проведёт их в гномьи шахты. Сами они, не зная дороги, могли легко заблудиться в зимних горах.
В степях Акра всегда гулял необузданный ветер и стада дики лошадей. Здесь даже снег задерживался только в низинах. Казалось, ветер гнал и многочисленные племена кочевников — смуглых, морщинистых, словно высохших людей, закутанных в тёмные одежды с головы до ног — лишь узкие глаза оставались видны. Поговаривали, что они обладали диким нравом, и все путники опасались внезапной встречи среди ковыля.
Но Корри всё равно любила степи. За их бесконечное раздолье, за возможность, обратившись, разогнаться как следует, размять лапы после вынужденного сидения в городе и на корабле. Она убегала почти каждую ночь, и от этого ей становилось легче. А Дайка всегда ждала её. Набрасывала плащ на плечи, чтобы, превратившись в человека, девушка не замёрзла, и они шли к костру завтракать — после ночных пробежек всегда хотелось есть.
— Ты
— Так под одеялом и плащом всегда теплее, — улыбнулась эльфийка. — А заклинания… это пустое. Сначала хочется использовать их на каждом шагу, а потом понимаешь, что выгоднее всё делать без помощи магии. — Она замолчала и прислушалась. Где-то далеко раздался не то вой, не то плач, не то смех. — В этих степях водятся монстры. Но, надеюсь, мы их не встретим. — Дайка перевела взгляд на погрустневшую девушку. — Что такое?
— Да нет, всё нормально
— Вспомнила о Найне?
— И это тоже. Я подумала о том, что всяческой нелюди приходится приспосабливаться жить рядом с людьми, чтобы не исчезнуть. Некоторые даже бегут в города — скоро треть из тех, кто ходит рядом, будут…
— Не очень радужное предсказание. Надеюсь, их смогут выделить…
Корри тряхнула головой.
— Они просто хотят жить, как все мы. Даже заводят семьи. Так же, как эльфы, ты уж прости за сравнение.
— Но это на самом деле так, — пожала плечами Дайка. — Как бы мы ни пытались, нам уже не сохранить чистоту рода. Тогда, как всякое смешение — это повлияет на людей?
— Конечно. Через пару поколений будут удивляться, откуда у ребёнка красные глаза или слишком острые зубы, или врождённые способности к магии… Но я всё чаще прихожу к мысли, что самые жестокие монстры в этом мире — именно люди.
— И это после стольких лет службы в Легионе? — удивлённо спросила Дайка, которая уже успела выпытать и про это время.
— Как раз после стольких лет. Если не считать тех чудовищ, что создали маги, извратив волю самой природы, монстры — это те же животные, которые отличаются от других лишь большим размером, силой или тем, что в их рацион входит человеческое мясо и кровь. Дайка, ваша раса старше — откуда вообще взялись люди?
Все легенды этого мира эльфийка знала наизусть. В отличие от Корри, которой мама рассказывала, что людей приносит некая богиня, по описаниям очень напоминавшая местную повитуху, Дайка могла рассказать куда более захватывающую историю.
— Несколько сотен лет назад, когда эльфы процветали во всём Трилесье, пришли сущ… люди, со стороны Эрендорской пустоши…
— Оттуда?! Там же невозможно жить! — изумилась девушка, невольно перебив подругу. — Вулканы, гейзеры, по слухам — вообще врата в подземное царство!
Дайка как-то странно посмотрела на Корри.
— Брат считал, что именно оттуда вы и возникли. Но я с ним не согласна. Когда люди появились, они были слабыми как котята, они сутулились, будто невидимы груз давил им на плечи, они не знали, какие ягоды можно есть, и многие умерли, прежде, чем узнали это. Но то, чем они отличались от нас, не замечающих, как проходит вечность — это любовь к своей короткой жизни. Они цеплялись за любую соломинку, чтобы продлить её хоть на день. Их много умирало, поэтому ещё больше рождалось, пока весь этот род не заполнил когда-то принадлежавший нам мир. Эльфы ненавидят людей, Корри, потому что они напоминают нам о нашей ошибке. Наш упадок — это достойное наказание за высокомерие и равнодушие к тому, что творится за пределами родного леса. Это естественный отбор, в котором мы проиграли.