То ли еще будет
Шрифт:
— Саша, как замечательно, что ты пришла! Проходи, садись, чай будешь?
Отказавшись от чая, я с интересом уставилась на девушку. Валерия успела немного отойти от пережитого ужаса и теперь выглядела гораздо лучше. Смуглые щеки сияли румянцем. Тонкий золотисто-красный халат в восточном стиле изящно облегал ее стройную фигуру, глаза загадочно мерцали, а растрепанные волосы придавали облику Леры нечто уютно-домашнее.
— Что у тебя произошло? — осведомилась я, успокоившись: ничего страшного не случилось, и мои дурные предчувствия оказались порождением нервного образа жизни.
— Представляешь, я, кажется, совершила
— И что же? — не выдержав длительной предыстории, поторопила я ее.
— Да то, что я случайно захватила ключи, лежавшие там. Кажется, они от квартиры Ильи, — с неподдельным ужасом заявила Валерия. — И что мне теперь с ними делать — ума не приложу! Только не говори — сдать в милицию. Может, выбросить?
Я обрадовалась, что Лера сказала об этом. Значит, она мне доверяет, а ведь могла выбросить эти ключи, и никто бы их никогда не нашел. Но в самом деле, что делать с ключами-то?
Я подумала, что можно было подбросить их куда-нибудь поближе к квартире Ильи. Или к милиции — потом, попозже. И предложила:
— Давай их мне, а там разберемся.
Лера с готовностью достала из сумочки три ключика, надетых на металлическое кольцо, и отдала мне. Я сунула их в сумку, расспросила, не вспомнила ли Валерия чего-нибудь еще, и попрощалась. Дел еще куча, не стоит терять времени.
Подружка охранника Максима, Ольга, адрес которой он мне дал, проживала в центре города, неподалеку от Лериной гостиницы. Меня это очень обрадовало — не придется пользоваться услугами «антиобщественного» транспорта. На улице конец октября, погода не ахти. Ну и пусть, зато не грозит возможность лишиться жизни на одной из остановок. И я легко пошла по направлению к стоящим в отдалении многоэтажкам, в одной из которых жила Ольга. Жидкая черно-серая грязь хлюпала под ногами и норовила заляпать мои светлые джинсы по самые колени. Ветер бил в лицо. Хорошо хоть, дождь прекратился и сквозь разорванные серо-свинцовые тучи тускло проглядывало позднее солнце. Его лучи не грели и не слишком светили, но все же солнце казалось последним приветом лета и обещало нескорое, но все же пришествие весны.
Я обогнула какую-то машину, так некстати вставшую поперек тротуара, перешла через дорогу и всмотрелась в равнодушно-кирпичную стену вставшего на дороге здания. Дом номер девять, а мне нужен одиннадцатый. И я пошла дальше.
Между десятым домом и многоэтажкой, куда я шла, разлилась огромная лужа. Не просто лужа, а целое озеро, из недр которого сиротливо торчали несколько картонных ящиков, пара кирпичей и прочий хлам, игравшие, по всей вероятности, роль импровизированного мостика. Я огляделась, не решаясь ступить в пузырящуюся под порывами ветра черную жижу. Но обойти лужу-озеро не представлялось возможным. Слева относительно удобную дорогу перекрыл грузовик с надписью «Огнеопасно». Справа
Я шагнула на кирпич, с трудом удержала равновесие и переступила на белевшую впереди картонную коробку. Но та оказалась на удивление зыбкой, и мои ноги по щиколотку провалились в липко-холодную грязь. Тут уж я осторожничать перестала и грациозно, словно газель, перебралась на противоположную сторону лужи. Однако джинсы мои при этом приобрели пикантную окантовку понизу — черную и омерзительно мокрую. Вплоть до колен штанины живописно были забрызганы пятнышками. Получились джинсы породы «леопард».
Это мокрое дело утвердило меня в еще большей ненависти и недоверии к тупорожему охраннику «Теплого бриза» Максиму. Я ощутила глубокую уверенность, что обязательно выведу его на чистую воду.
«Вот только о воде пока говорить не стоит», — решила я, покосившись на лужу, в которой с некоторым злорадством отражалось солнце.
Я вошла в грязноватый подъезд и поднялась на третий этаж, где жила Ольга, с которой Максим якобы провел вчерашний вечер и ночь. Вот и разберемся, провел или нет. Кстати, потом надо будет опросить соседей Максима, может быть, они обратили внимание на что-нибудь необычное. Но это — потом, а пока…
Я надавила на звонок и пару секунд понаслаждалась его каркающими звуками, с трудом пробивающимися сквозь толстую древесно-стружечную дверь. Убрала руку с косяка и машинально вытерла пальцы платком — на них осталось неприятно-липкое ощущение. Неужели здесь никогда не соблюдают правил гигиены? Звонок выглядел полным и абсолютным убожеством. Его некогда белоснежная кнопка теперь лоснилась тусклым, серо-желтым, жирным налетом. Бр-р, противно!
За дверью послышалось шевеление, избавившее меня от необходимости вновь прикасаться к кнопке или размышлять об антисанитарии, царящей здесь. В точечке глазка мелькнул луч света, после чего высокий, с каким-то цыганским надрывом голос поинтересовался:
— А вам кого?
— Могу я поговорить с Ольгой Михайлиной? — вежливо осведомилась я. За дверью попыхтели, словно интенсивно обдумывая мой вопрос. После чего раздалось:
— А зачем я вам нужна?
Ясно, Максим выбрал девушку себе под стать: тоже блещет умом и сообразительностью.
— Не могли бы вы ответить на несколько моих вопросов?
— С какой стати?
Нет, этот разговор был откровенно бессмыслен. Надо его прекращать, иначе он банально сведет меня с ума.
— Я из милиции, помощник следователя Ванцова, — властно произнесла я. Надеюсь, получилось. — Мы так и будем разговаривать через дверь?
— А чего от меня надо милиции? — невозмутимо сказала девица. Надрыв в тонком голосе прямо-таки взрывался в голове, от него звенело в барабанных перепонках.
— Может быть, вы предпочтете беседовать в отделении? Тогда мы пришлем вам повестку, — сухо сказала я, начиная выходить из себя. Вообще-то я очень редко теряю контроль над собой. Но сейчас этот рубеж был уже близок, в голосе моем явно слышались напряженные нотки.
К моему счастью, последние слова все-таки подействовали на Ольгу Михайлину. Вероятно, ей совершенно не улыбалась перспектива провести несколько часов в милиции. Дверь распахнулась, и я увидела хозяйку квартиры, обладательницу цыганского тонкого голоса.