То самое копье
Шрифт:
При виде деда юный принц поспешно оставил Шеву и вскочил на ноги, но Охотница не отказала себе в удовольствии наградить незадачливого ухажера оплеухой, после чего также поднялась с ковра.
На лицо Тимура набежала тень. Возможно, его разгневал поступок девушки, дерзнувшей поднять руку на тимурида, возможно, ему, напротив, пришлась по душе ее дерзость — трудно сказать. Впрочем, внимание Тимура было направлено прежде всего на внука, не желавшего, несмотря на всю любовь деда, оправдывать его надежды.
— Так-так, — медленно выговорил Тимур. Голос его был хрипл, словно после
— Я не виноват, повелитель! — завопил Халил-султан, падая на колени пред дедом. — Она сама пришла сюда!
— Да? — недоверчиво хмыкнул Тимур. Узкие зоркие глаза полководца с ног до головы ощупали, почти раздели Шеву. — В таком случае ей следует отрубить голову.
Только этого еще не хватало!
— Он лжет! — громко сказала Шева, глядя прямо в глаза Тимуру.
— Она еще и дерзкая, а значит, заслуживает наказания вдвойне!
— От этого ложь не станет правдой. Принц похитил меня у моего хозяина, достойного воина, проливающего кровь за владыку мира. Он пытался овладеть мной, будто я добыча, захваченная в честном бою. Но он добыл меня не в бою, он похитил меня ночью, словно конокрад.
Шева умышленно сравнила принца с конокрадом, чтобы уязвить Тимура, который, как известно, в юности угонял чужие табуны. Ее слова попали точно в цель. Глаза Тимура налились желтым огнем гнева. Казалось, еще мгновение, и он взорвется, и тогда дерзкой рабыне несдобровать. Шева даже успела подумать: и что же будет делать Сурт? Но Тимур сдержался. Видно, гипновнушение сделало свое дело, а может быть, ее смелость поразила того, кто успел привыкнуть к раболепию приближенных.
— Молодец! — Тимур засмеялся, показав два ряда на зависть крепких зубов. — Если бы ты, женщина, владела мечом так же, как языком, я бы взял тебя в свой шатер.
— Зачем владеть мечом той, кто может победить без меча? — дерзко спросила Шева.
— Да? — удивился ее дерзости Тимур.
— Спроси у своего внука! Спроси, сумел ли он овладеть той, чьей любви домогался?
Слова Шевы вызвали новый приступ веселья у завоевателя. Он с усмешкой посмотрел на бледного от негодования принца.
— Что скажешь?
Халил-султан скривил губы, пытаясь изобразить презрение.
— Она лжет! Я получил все, что хотел!
— Докажи! — Вынув из ножен меч, Тимур неожиданно ловко бросил его внуку. — Посмотрим, кто из вас говорит правду!
Неуклюже поймав оружие, Халил-султан стиснул его эфес в ладони.
— Сейчас ты получишь по заслугам! — прошипел он, обращаясь к Шеве.
Та лишь презрительно улыбнулась. Управление готовило агентов на совесть, каждый из них мог выйти с голыми руками против врага, вооруженного мечом, копьем или секирой. Это было не так уж сложно. Сложность заключалась в другом — принц был взбешен и потому непредсказуем. А Шева знала, как трудно иметь дело с непредсказуемыми противниками.
Халил-султан не дал ей времени на раздумья. Он бросился на хрупкую девушку с такой яростью, словно перед ним был тигр или целый отряд воинов. Меч со свистом рубил воздух,
— Держи! — Спутник завоевателя протягивал ей меч, а улыбка Тимура подтверждала, что он сам так решил.
— Нет!
Шева гордо отказалась от подарка, и неравный поединок продолжился. Только теперь перевес был на стороне Шевы. Халил-султан выдохся, а Шеве улыбка Тимура, напротив, прибавила сил. Ей понадобился лишь один-единственный удар. Она дождалась, когда неискушенный в бою принц, сделав слишком глубокий выпад, провалился вперед, и точным, коротким движением рубанула его ладонью по шее. Юный тимурид свалился, словно дерево под топором дровосека.
Воцарилось молчание. Шева с вызовом посмотрела на Тимура. Она почти не устала и дышала ровно, как будто и не прыгала только что из стороны в сторону с ловкостью кошки, увертываясь от безжалостного клинка.
Тимур внимательно смотрел на Шеву удивленным взором. У владыки полумира были все основания для гнева. Дерзкая девушка на глазах многих воинов опозорила его внука, которому, быть может, в будущем предстояло стать его преемником на троне великой державы. Но мастерство, с каким она все это проделала, и обаяние ее не могли не тронуть сердце завоевателя, умеющего ценить красоту женщины и храбрость воина. Тимур улыбнулся.
— Хорошо!
Воины дружно поддержали своего повелителя одобрительными криками. Тимур медленно повернул голову, и крики смолкли.
— Ты пойдешь со мной. А он, — завоеватель кивнул Саиф-ад-дину, указав глазами на поверженного внука, — пусть убирается долой с моих глаз! Побежденному женщиной не место на поле битвы, где сойдутся мужи!
Тимур оперся на плечо соратника и, прихрамывая, оставил шатер. Весь недолгий путь к своему холму он молчал, искоса поглядывая на Шеву. Та тоже молчала, удивляясь счастливому стечению обстоятельств. Всего за один день ей удалось сделать то, чего двое агентов Управления не сумели добиться за целый год. Она была рядом с Тимуром, а значит, и рядом с копьем. Теперь можно было забрать Пауля и спокойно дожидаться Арктура. Оставалось только забрать Пауля…
А Пауль тем временем познавал все прелести туземной жизни. Всадники, захватившие его, входили в один из передовых отрядов османского войска, которые султан Баязид из осторожности выслал навстречу полчищам Железного Хромца. Тимур был известен своей непредсказуемостью, и предводитель османов не желал быть застигнутым врасплох. Он отправил вперед верховых воинов, которые рыскали по долинам Анатолии, наблюдая за передвижением врагов, а при удобном случае и брали в плен неосторожного вояку из Мавераннахра или Герата. Но неосторожных было не много, и потому пленник был желанной добычей, которая радовала сердца отважных османов предвкушением славы и щедрой награды.