То свидание в Кембридже…

Эш Розали

— Моя мама огорчила весь клан Гамильтонов, когда вышла замуж за отца. Он был беден, он родился в Сицилии, он опозорил ее беременностью до свадьбы. Все отношения с ней прекратились после того, как она покинула дом. Мама приезжала к бабушке, надеясь помириться. Она думала, что теперь, когда отец поднялся от повара до хозяина сети пиццерий и способен заплатить за мое образование в одной из лучших английских школ, ее гнев смягчится. Однако бабушка обвинила отца в том, что он заработал деньги нелегальным путем. Более того,

утверждала, что я последую по стопам отца, несмотря на то, что изучаю юриспруденцию в Кембридже. Очевидно, имелось в виду, что я стану мальчиком на побегушках в ресторане либо гангстером. Полли стало очень стыдно.

— Марко, я даже не представляла.

— Семейная распря говорит сама за себя, Полли, — неумолимо продолжал он. — Почему старые поколения Даретта и Гамильтонов все эти годы вели себя как чужие? Я пытался не замечать этого, но у меня не всегда получалось. Но лучше оставим это. Если нам кажется, что мы недостаточно хорошо знакомы, то ничто не мешает наверстать упущенное.

— Что ты предлагаешь?

— Для начала отправимся гулять, — его глаза просияли в ответ на ее робкую улыбку. — Поедем во Флоренцию.

— А как же твои гости?

— Мое дело — обеспечить пристанище. А уж развлекать гостей — это дело мамы и Мариетты. Тем более что большинство гостей уедут сразу после завтрака. Наше отсутствие даже не заметят. Так что ты решила?

— Звучит заманчиво.

— Сколько времени тебе надо на сборы?

— Десяти минут достаточно, — быстро ответила она.

Это был волшебный день. Ничто не предвещало тех мучений, что приготовила ей судьба, нигде не проявилось ни единого намека на грозу, вот-вот готовую разразиться после возвращения.

Серебристо-голубой спортивный, с откидывающимся верхом автомобиль Марко несся мимо утопающих в цветах деревень, солнце мягко светило в лицо.

Марко в роли гида был бесподобен: остроумный, спокойный, располагающий к себе, подчиняющийся всем ее капризам.

В Уффици они долго бродили, наслаждаясь искусством эпохи Возрождения.

— Я собиралась съездить во Флоренцию, когда слушала институтский курс по истории, — сказала Полли.

— В таком случае приношу извинения за дерзкое предложение оставить культуру за бортом, — ухмыльнулся Марко. — Предлагаю сначала ленч, передохнем, а потом в Баргелло!

— Обязательно. — В ее улыбке отразилась готовность следовать всем его указаниям.

Усевшись под полосатым зонтиком, они ели и беседовали об искусстве и истории. Глубина его знаний удивила ее.

— Для юриста ты неплохо разбираешься в искусстве, — поддразнила она.

— Не всегда же мне копаться в пыльных сводах законов.

— Само собой. Но меня ты просто поразил.

— Ты верно поступила, найдя себе занятие, связанное с твоей любовью к истории. Но закончить учебу тебе не удалось?

— Да, — подтвердила она. — Но давай

лучше не вспоминать об этом.

— Договорились. — Марко лучезарно улыбнулся. — Расскажи мне о своей жизни в Англии, Полли. Как ты выкручиваешься?

— У меня есть Мэри, она каждый день приходит помогать по дому. От Джени большая поддержка, и с “Семейным древом” и с Беном. Мой папа, к сожалению, слишком часто бывает в суде, чтобы подолгу возиться с Беном.

— “Семейное древо”? — Он улыбнулся. — Это название твоей фирмы?

— Да. Нравится?

— Очень. А как свободное время проводишь?

— Я секретарь местного исторического общества. Раз в неделю занимаюсь йогой. С Беном мы ходим плавать, много гуляем по пляжу, по скалам. Я совершенно счастлива.

— Уверен, что так и есть, Полли.

— В общем, ты советуешь при первой возможности добавить к моему имени “Анна”?

Он откликнулся улыбкой на улыбку, но вряд ли вспомнил, о чем она хотела сказать. Когда-то он наградил ее прозвищем “Поллианна”, именем наивной оптимистки из детской книжки, этим как бы устанавливая ее детсадовский статус.

Ну а ей этого никогда не забыть. Это было пять лет назад в Сицилии. Они отправились в Прицци смотреть знаменитый Танец дьяволов. Тогда-то она безнадежно влюбилась в Марко. До этого он был, скорее, плодом ее тайных девичьих фантазий. Но в Сицилии она увидела живого, настоящего, привлекательного Марко.

Она покраснела, вспомнив о заветной фотографии, сделанной в Прицци. На ней они сняты вдвоем, смеющиеся и счастливые. Она вставила фотографию в рамку и повесила над кроватью. Полли знала, что Марко никогда не будет при-надлежать ей. Это было очевидно, так как всю неделю в Сицилии он глаз не сводил с Софи.

В последний день каникул она увидела Марко и Софи, целующихся в глубине двора. И поразилась, какую острую физическую боль доставило ей увиденное.

— Иногда слишком долго приходится вращаться в кругах, где давно перестали ценить простые радости, — говорил между тем Марко. — Я завидую патриархальной жизни, которую ты ведешь.

— А твоя жизнь так сложна? Он пожал плечами.

— Большую часть времени я провожу в малопривлекательном судебном мире, а иногда случается так, что приходится защищать людей, которым я не доверяю.

— Ты сейчас работаешь в Лондоне? Он покачал головой.

— В Риме.

— Но Софи… — Она запнулась. Странно, что Софи указала местопребывание Марко неверно.

— Что Софи?

— Нет, ничего. Ты выступаешь защитником или обвинителем?

— Обвинял. Последний процесс закончился на прошлой неделе.

Она ожидала продолжения, но его не последовало.

— А что за процесс?

— Тебе не захочется вникать в его грязные подробности, — заверил он ее с недоброй улыбкой. — Выпьем кофе здесь? Или отправимся в Баргелло?