«Тобаго» меняет курс. Три дня в Криспорте. «24-25» не возвращается
Шрифт:
Начальник полиции от неожиданности даже садится.
— Абсолютно исключено! Криспорт — тишайший город на всем земном шаре…
— И все-таки он исчез именно здесь, — отрезает Акмен. — Штурман Тайминь до сих пор не вернулся на корабль.
— Если б вся беда только в этом! Бывают случаи, когда моряки по трое суток проводят в дамском обществе… Я совершенно уверен, что к отходу судна господин Тайминь прибудет сам.
— Совершенно исключается! — стоит на своем капитан. —
— Видите ли, господа, — еще любезней говорит начальник полиции, — это, как говорится, ваше внутреннее дело, в которое я не желаю вмешиваться. У нас иностранные моряки имеют право быть в городе сколько угодно. Если хотите, чтобы я на законном основании мог предпринять энергичные действия, объявите его уголовным преступником или дезертиром, в таком случае…
— Так мы долго не договоримся, — вмешивается в разговор Дубов. — Вы читали сегодняшний «Курьер Криспорта»?
— Я газет вообще не читаю.
— Очень жаль. В ней есть статья, от которой за милю пахнет провокацией. Вам стоило бы познакомиться с ней.
— Помилуйте, господа, у нас в стране печать свободна. За газеты я ответственности не несу.
— Но вы несете ответственность за каждого человека, который исчезает в Криспорте, — возвращается к исходной точке разговора капитан.
— Сделаю все, что в моих силах! Можете спокойно отправляться к себе. — И префект встает в знак окончания аудиенции.
— Без Тайминя мы из Криспорта не уйдем! — заявляет капитан.
Префект снова садится.
— Но вы не имеете права находиться здесь бесконечно. Завтра заканчивается разгрузка вашего судна.
— Хорошо, мы уйдем, — неожиданно заговорил Дубов, — как только нам дадут лоцмана!
— Вы же пришли без лоцмана! — возражает начальник полиции.
— Судно привел Тайминь. Отыщите его, и мы сразу же выходим в море. И по возможности, поскорее, — добавляет капитан. — Через два дня в Криспорт прибудет наш дипломатический представитель. — Он подносит руку к козырьку фуражки: — До свидания!
Холодно раскланявшись, Акмен и Дубов уходят.
— Вот видите, — говорит капитан немного погодя, — все без толку.
— Не согласен, — качает головой Дубов. — Разговор с начальником полиции подкрепил мою уверенность в том, что имеет место поставленная на широкую ногу провокация. Более того, я предчувствую, что и начальник полиции признает это… Поди знай, какие сюрпризы еще ожидают нас в Криспорте. Пожалуй, было бы разумней всего запретить команде увольняться на берег.
4
Без малого девять, а Борк все еще нежится в постели — как ни восхищают его американские методы
— Читали, Дикрозис? — спрашивает Борк у журналиста, примостившегося на краешке стула. — Дебаты по торговому договору с Советским Союзом начнутся через три дня. Мы должны поторапливаться.
— Что я могу ему обещать?
— Да что угодно! Судовладельцы, как ни скупы, на сей раз раскошелятся… Войдите! — громко произносит Борк, услышав стук.
Входят Керзен и Зуммер, оба очень взволнованы и явно спешили.
— Вы нам звонили, доктор Борк? — первым начинает Керзен.
— Быть может, мы слишком рано? — робко вставляет Зуммер.
— Я не девица, которая стыдится своей ночной сорочки, — шутит Борк. — Сейчас не время думать о хорошем тоне.
— Какие-нибудь осложнения? — интересуется Керзен. Зуммер вцепляется в спинку стула.
— У вас тут нет чего-нибудь выпить?
— Прошу! — Борк гостеприимно угощает молоком.
— Нет, нет… — отмахивается Зуммер. — Может, есть что-либо покрепче? Я хоть и не пьяница, но выслушать дурное известие…
— Почему дурное? — говорит Борк медоточивым голосом. — Не будем преувеличивать. Надо только вооружиться терпением. Если читаете газеты, сами поймете. Забастовка может затянуться.
— Ждать?! — ужасается Зуммер. — Мне дорога каждая минута! Какой-то негодяй уже начал скупать мои векселя!..
Зазвонил телефон. Кивком головы заставив их замолчать, Борк снимает трубку. По-видимому, произошло что-то серьезное, так как Борк сразу отбрасывает всякую деликатность.
— Господа, прошу меня извинить. Важный разговор. За пять минут Борк одет, и лишь небрежно завязанный галстук говорит об известной спешке и нервозности.
Как только входит начальник полиции, Борк видит, что предстоит разговор не из приятных.
— Пришли сказать, как вы рады и польщены моим визитом в Криспорт, не так ли? — незамедлительно переходит в наступление Борк. — Чем могу быть вам полезен, префект?
— У меня только что было весьма неприятное свидание с капитаном советского парохода. Исчез его штурман и…
— Для чего вы мне это рассказываете? — криво усмехается Борк. — Я же не министр внутренних дел. Пока не министр…
Начальник полиции решает не принимать во внимание эту откровенную угрозу.