Тобольский схрон
Шрифт:
Быстренько переместившись до ближайшего перекрестка, я махнул рукой проезжавшему мимо такси, и сев в него произнес одно единственное слово, понятное, наверное, на всех языках: «Банк». Водитель, что-то залопотал по-французски, видимо спрашивая, какой именно банк меня интересует. В ответ я достал из кармана, приготовленную заранее сотенную долларовую купюру, и произнес по-немецки: «austausch», что означало, обмен, или размен. Водитель тут же спросил.
— Дойче?
— Я, я. — Ответил я и машина поехала к ближайшему банку.
По дороге водитель на ломаном немецком что-то пытался до меня донести, я слушал, его, иногда поддакивал, сам же думал совсем о другом. Представляя, что будет
Сложив полученные купюры в бумажник, я вышел из здания банка. Перейдя на другую сторону улицы, присел за столик ближайшего кафе, и взяв чашечку кофе и булочку я задумался о том, что же мне в первую очередь предпринять. С момента моего исчезновения из музея, прошло как минимум полчаса, и наверняка все уже всполошились. Вряд ли меня, кто-то кинется искать, скорее свернут программу экскурсий и вернутся на судно. А вот дальше уже будет весело. Вполне могут связаться с советским посольством или консульством, не знаю, есть ли что-то подобное в Марселе, могут сообщить и в полицию, объявив меня, например, грабителем, или же объявить, что меня похитили. Впрочем, все это мои размышления, и как все это будет проходить на самом деле мне неизвестно. С другой стороны, то что будут искать, сомнений нет, и как мне кажется, наилучшим выбором будет исчезнуть отсюда, и как можно дальше.
Аэропорт отпадает сразу. Я просто не представляю, будут ли мои документы там действительны, а то, что документы потребуются сомнений нет. Тоже самое, наверное, можно сказать и о поезде. Это в СССР привыкли к тому, что для покупки билета на поезд, не спрашивают паспорта. А вот в поздней России, уже было совсем иначе. Наверняка здесь точно так же. Автобус, в принципе можно считать неплохой идеей, если только не задуматься о том, что в любом советском консульстве, подумают о том, что у меня в наличии не так, чтобы много денег, а автобус один из самых дешевых видов транспорта. И если меня все же будут искать, то наверняка, люди с моими фотографиями там появятся наверняка.
Какой из этого вывод? Задумавшись об этом, я повернул голову, и вдруг увидел большой плакат с рекламой фирмы, занимающейся прокатом автомобилей. На плакате были нарисованы два автомобиля Ситроен 2CV и Кадиллак. А ниже слоган: «Автомобили на любой вкус и достаток». Под картинкой Ситроена стояла цена в пятьдесят франков, а под Кадиллаком пять тысяч. А почему бы и нет, подумал я, права у меня в кармане, взять в прокат небольшой незаметный автомобильчик, и спокойно покатить куда-нибудь подальше из города. Уж здесь меня точно никто не станет искать, ведь по идее, любые документы, кроме паспорта, брать из союза было запрещено. А у меня мало того, что имеются права, так еще все записи в них сделаны на латинице, то есть теоретически они действительны
С этими мыслями я поднялся со своего места, расплатился с оказавшимся неподалеку официантом, заодно спросив у него, как добраться до прокатной конторы, и устремился туда.
Глава 9
9
Права, предъявленные в прокатной компании, не вызвали никаких вопросов, но как оказалось, этого было недостаточно. Потребовался еще и паспорт. А вот здесь оказалось, что у меня отсутствует виза.
— Но как же так? — Удивился я. — А это тогда, что.
— Извините мсье, но это не виза. Это так называемая — «Визовая уступка». Видите, текст?
В моем паспорте, помимо печати с датой, был оттиснут еще и штамп с текстом на французском языке.
— Увы, я не знаю французского, огорченно произнес я.
— Ничего страшного, я сейчас объясню. Вы мсье, вероятнее всего прибыли сюда на теплоходе по туристической путевке, так?
— Совершенно верно.
— В этом случае, виза не требуется, вы имеете право находиться на территории Франции, все время, пока ваше судно находится в порту. Ведь вы же ходите ночевать на судно.
— Да. — на всякий случай согласился я.
— Поэтому вместо визы, вам дано разрешение свободного перемещения по городу и стране, до тех пор, пока судно находится в порту Марселя или любом другом порту Франции. Например, если вы решите прокатиться на взятом в прокат автомобиле, скажем в Ниццу, зная, что ваше судно, сделает следующую остановку именно там, никаких препятствий не будет. Но после того, как ваш лайнер, покинет границы страны, виза прекратит свое действие.
Одним словом, теоретически, я могу взять в прокат любой автомобиль, и поехать на нем куда угодно. Практически, если на выезде из города, меня остановит полиция, и связавшись с портом, выяснит, что мое судно покинуло страну, меня ждет штраф, за пребывание в стране без визы. Учитывая, что по плану, мой круизный лайнер, должен покинуть Марсель завтра к полудню, довольно скоро, я окажусь на положении нелегала.
Выход разумеется есть. Достаточно прийти в любое отделение полиции и объявить о том, что я желаю получить — Политическое убежище. Согласно четырнадцатой статье «Всеобщей декларации прав человека»:
1.Каждый человек имеет право искать убежища от преследования в других странах и пользоваться этим убежищем.
2. Это право не может быть использовано в случае преследования, в действительности основанного на совершении неполитического преступления или деяния, противоречащего целям и принципам Организации Объединённых Наций.
Другими словами, оно не действует против совершивших уголовное преступление в своей стране. И пока это не будет доказано, никто меня отсюда не выдворит. С этой стороны, опасаться не стоит. Опасение вызывают другие обстоятельства. Дело в том, что по моим прикидкам, у меня имеются ценности, даже не учитывая историческую ценность которых, стоимостью около четверти миллиона долларов. Почему я так решил? Просто перед отъездом в какой-то из советских газет увидел котировку золота на сегодняшний день. Она равнялась пятистам с какой-то мелочью долларам, за тройскую унцию. Другими словами, имеющиеся у меня десять или чуть больше килограммов золота, только по весу металла, не считая исторической ценности и стоимости камней, приближаются по цене в ста семидесяти пяти тысячам. А если добавить к этому цену камней, то цена может возрасти, чуть ли не вдвое. Правда много позже вдруг выяснилось, что торги никогда не поднимались до такой цифры, а указанная котировка была скорее опечаткой.