Точите ножи!

Фролов Андрей

Белохвост тоже откликнулся, без особых эмоций рассказав, что у него все в норме, и он продолжает висеть под самым боком «Моста», по-прежнему невидимый для систем полетного контроля.

— Будь готов забирать нас, — приказал я, стараясь говорить как можно более по-командирски, но поразился слабости собственного голоса.

А Прикус и его «Садовники» тем временем бросились в очередную атаку, алыми пунктирами фанга вдоль и поперек расчертив еще двоих казоку-йодда «Уробороса», охранявших массивную и высокую двустворчатую дверь.

Тяжелые распашные створки были искусно украшены гигантским

резным змеем, извивающимся так, что позволяло ему схватить клыками собственный пернатый хвост; по обе стороны от входа покачивались узкие ленты с принципами клана, шитые настоящим золотом. А над изогнутым сандриком разместился рельефный девиз казоку, известный даже малышне: «Кегарета умеют ждать!».

Я усмехнулся.

Хотел сказать что-то про аляповатое богатство… что многозначительный лозунг семейства можно с легкостью дополнить чем-то вроде «…пинка под зад!»… про самонадеянного чу-ха, обитавшего за порогом… завернуть что-нибудь эпичное про финальную точку нашего нелегкого путешествия и решительный рывок, который предстоит сделать…

Но Прикус и не думал слушать пустой треп: Миката и Као-Ду молниеносно заняли позиции у дверей, Цена рванул створки, внутрь полетела светошумовая бомба, а следом за ней Прикус бросил в кабинет Карпа плоский диск парящего сканера.

Рвануло, из проема ударил поток ослепительного света, затем загудел прибор.

— Чисто, — произнес безносый «Садовник», заставив меня похолодеть.

С места, за которым я стоял, было не видно комнаты за змеиными дверями, а первая попытка сделать шаг вперед попросту не удалась — мне показалось, что на лодыжках висят железные колодки.

— Вийо?! В каком… каком это смысле, чисто? — наконец просипел я, через плечо наемника заглядывая на нарукавный дисплей тактической консоли. — Там что, никого нет?

— Байши, Ланс… — Прикус хмыкнул, причем трижды и в разных интонациях. — Сканер дает жуткие помехи, но ни я, ни бойцы не подтверждаем вражеских сигнатур…

Мое сердце пропустило несколько ударов. Пальцы вцепились в рукоять ассолтера так, будто хотели оторвать от цевья. Миката, Цена и Као-Ду статуями дожидались приказа по обе стороны от распахнутых дверей.

Прикус повернулся, хотел запросить дальнейших распоряжений, но я молча отодвинул командира группы с дороги. Уж не знаю, что заметил тот в глазах бесхвостого мутанта, но подчинился беспрекословно.

— Работаем? — спросило Као-Ду.

— Оставайтесь на местах, — я отдал приказ вместо старшего «Садовника», и его бойцы неожиданно подчинились. — Дальше сам.

Данав фер Шири-Кегарета переиграл меня, попросту не выйдя на работу. Поднимая приклад ассолтера к плечу, я медленно шагнул вперед. Если эта тварь там, прячется и вооружена, я не стану разговаривать с Песчаным Карпом. К Бансури «низкий писк»! Если в следующую минуту ублюдок попробует показать свои жалкие желтые зубы, я лично всажу в него ураган фанга… А вот что я стану делать, если там его действительно нет?

— Не входить… — хриплым незнакомым голосом повторил я, и замер справа от тяжелой створки с половинкой извивающегося змея. — Сисадда?

— Мы прикроем, но не мешкай, —

посоветовал Прикус, все еще задумчиво изучающий данные сбоящего сканера. — Песчинки тают, Ланс.

— О, пунчи, — криво усмехнулся я и перешагнул резной порог, — об этом я помню куда лучше других…

[1] База криминального сообщества.

Глава 8

БЕЗ ПРАВА НА СУЩЕСТВОВАНИЕ

Кому-то это может показаться интересным, но едва я вошел в покои недруга, как ощутил мгновенную смену собственного настроения.

Не то, чтобы я уже ощущал себя полностью готовым к «низкому писку», еще нет. Но изматывающий страх растворился — эту часть сражения (чем бы оно ни завершилось) жалкий терюнаши выиграл, причем триумфально. И едва удерживал себя от победного ликования, даже если за ним вовсе не последует полной победы, и мне останется лишь насрать в любимую вазу Шири-Кегареты, Князя-Из-Грязи, могучего Господина Киликили… Верный Зикро точно позаботится, чтобы слухи об этой отчаянной выходке еще долго гуляли по Юдайна-Сити после моей бесславной гибели…

Шагал я медленно и осторожно, каждый миг ожидая засады или ловушки, хотя, впрочем, их тут и устраивать-то оказалось негде.

Миновал широкую входную группу, на потолочной фреске которой в смертельной схватке переплелась пара зубастых тварей — юрких песчаных карпов, отдаленно напоминавших змей и несносным характером наводивших ужас даже на бесстрашных кочевников; затем прошел через изящный портик, спустился по каменным ступеням и оказался в просторном зале.

Окон тот не имел, вместо этого три высокие стены завесив золочеными полотнами с мудрыми высказываниями древности, вроде «в пасть входят болезни, а из нее выходят многие бедствия», «дорога, по которой ты идешь, подметена сотней чужих хвостов» или « барханная пума будет счастлива, если весь мир станет пустыней».

Остановившись под ближайшим транспарантом, я брезгливо покривился засилью обветшалого морализерства — с моей скромной точки зрения, любые «умные» афоризмы в жизни чу-ха были уместны исключительно после того, как случилась описываемая в них неприятность; так на кого была рассчитана вся эта витиеватая заумь?

Не меньше раздражения вызывало нарочитое богатство полотнищ, когда фраза типа «не бойся труда, бойся пустой болтовни» была вышита настоящими золотыми нитями…

В центре зала, куда и спускались ступени, громоздился массивный П-образный диван, способный уместить дюжину чу-ха; вокруг него разместились потайные тумбы с кальянами, а внутри зоны отдыха возвышалась круглая химическая жаровня, сейчас погашенная. Над ней нависала труба декоративной вытяжки, тоже покрытая желтым металлом, и я был готов спорить, что это была явно не обыкновенная краска.

Открытая сторона диванного комплекса целила влево, на четвертую стену, свободную от лозунгов и пословиц, и, на первый взгляд, отлитую из серого дымчатого стекла. Причем отшлифованного так умело, что не отражала ни единого силуэта.