Точка Бифуркации VI
Шрифт:
— Ой, вы посмотрите как мы заговорили?! — пролепетала эта змея.
Отметив молчаливое негодование на моем лице, девушка расцвела ещё пуще прежнего и явно наслаждаясь моментом, довольно улыбаясь продолжила монолог своим нежным и одновременно ядовитым голосом.
— А я думаю откуда лицо такое знакомое?! — буквально сканируя каждый сантиметр моего лица деланно воскликнула Дарья, а затем на два тона тише, внимательно наблюдая за моей реакцией, продолжила. — А это, оказывается, перед нами некогда восходящая звезда! Молодой, амбициозный, невероятно сильный для
— Да тише ты…! — процедил я машинально оглядываясь по сторонам и параллельно закипая от её показательного нежелания держать рот на замке.
— А то что? — самодовольно ухмыльнулась стоявшая напротив аристократка, очевидно пытаясь вывести меня из себя.
Вновь подхватив девушку под локоть, я, не обращая внимания на её трепыхания, сместил нашу пару в самый угол палатки, чтобы уж точно избавить этот разговор от лишних свидетелей.
— Мне, кстати, вот что интересно стало… — высвободив руку, как ни в чём не бывало продолжила девушка оглядываясь по сторонам и экспериментируя с громкостью своей речи. — А как так вышло, что некогда Алексей Обломов, вдруг превратился в Черногвардейцева?
— Я повторяю. Что. Тебе. Надо? — уже совладав со своими эмоциями, постарался предельно спокойно спросить я.
— Может это произошло после того случая в одной известной школе для одарённых, примерно полгода назад?
— Сама напросилась!
В следующую секунду, продавливая личный барьер девушки и сковывая её руки по швам телекинезом, я подался вперёд и положив обе ладони Черкасовой на щёки, впился в её губы, связывая наши тела долгим, неторопливым поцелуем.
Реакция присутствующих в помещении солдат не заставила себя ждать — довольный гогот поднялся на всю палатку. Оно и неудивительно, вся эта орава исподтишка следила за нами, за что их, учитывая условия и лишения воинской службы, я даже не мог осуждать.
— Ва-а-а-а-а!
— Красава!
— Ты… ты…! Ты что наделал…? — моментально зарделась щечками княжна, что было заметно даже на её смуглой коже. — Ты с чего… — продолжила она что-то невнятное лепетать себе под нос, часто при этом хлопая красивыми карими глазами.
— Труньк! — легонько задел указательным пальцем её по носу и вновь подавшись вперёд, практически в упор к лицу Черкасовой, негромко, едва слышно добавил. — Теперь для всех ты моя сумасшедшая бывшая, которая сочиняет обо мне всякие небылицы. Можешь говорить и кричать что хочешь. Пока. — а затем, хитро ухмыльнувшись и победно оглядев растерявшуюся девчонку, я уже более громко добавил. — Это будет наш прощальный. На этом всё!
Следом я вновь наклонился и быстро чмокнул всё ещё шокированную княжну в щёку, после чего развернулся и спешно последовал прочь.
— Урод! — с запозданием донеслось мне в спину. — Ты за это заплатишь! — услышав частый топот берцев по дощатому полу я ускорил шаг и вышел из столовой наружу.
Бесовка тут же по моему приказу переместила меня на пару сотен метров выше, откуда с вершины скалы я мог легко наблюдать за расположенной
— Дальше я сам. Можешь продолжать слежку.
— Здравствуй, отец. — остановившись посреди кабинета прямо напротив стола, произнёс молодой мужчина в военном кителе. — Как спалось?
— Добрый день, Николай. — улыбнулся император и коротко кивнув, указал сыну на кресло. — С чем пожаловал?
— С добрым словом. — ответил улыбкой цесаревич, также как и отец пребывавший в хорошем настроении. — С докладом и с предложением.
— Отрадно слышать, сын мой, что с самого утра делами занят. Слушаю.
Последовавший доклад о ходе недавнего сражения и его результатах, оставил царя весьма довольным. Более полугода планируемая операция закончилась большим успехом и принесла империи не только обширную территорию новых земель, но и, что более важно, закончилась для врага крайне серьёзными потерями.
— Подготовил список отличившихся? — переводя взгляд на сына произнёс Романов.
— Всё уже в этой папке. — коротко кивнул Николай Владимирович и внезапно посерьёзнел в лице. — К сожалению, отец, без ложки дёгтя тоже не обошлось.
Отметив молчаливое предложение старшего продолжить свою речь, цесаревич недовольно поморщился, не сдержав эмоцию, и продолжил доклад.
— Из окружения удалось выйти небольшому отряду одарённых, среди которых был в том числе и один из лидеров перешедших на сторону поляков предателей, Князь Львовский. — сжав челюсть промолвил Романов младший.
— Это… неприемлемо. — сквозь зубы процедил император, моментально нахмурившись едва услышал знакомую фамилию. — Этот человек должен быть казнён.
— Да, отец. Мы уже работаем. Много сил брошено, но… — на этих словах Николай Владимирович неожиданно слегка замялся, что сразу же было замечено монархом.
— Что «но»?
— Я бы хотел у тебя лично попросить прикомандировать для этого задания полковника Калинина к моим ребятам. Иначе, боюсь, уйдёт.
В кабинете повисла тишина, во время которой император около минуты молча рассматривал огонь в своём камине, после чего неспешно достал спутниковый телефон из ящика в столе и набрал один из немногих сохранённых в нём контактов.
Гудок. Два. Три. Сброс.
Наблюдавший эту картину цесаревич в крайней степени удивления задрал глаза на лоб, следом же переводя взгляд на отца.
— Он отменил вызов?!
— Да. — следом же отмечая непонимание на лице сына, Романов добавил. — Он на задании, если ты не забыл. И ещё на войне. Значит, говорить сейчас не может.
Монарх был совершенно спокоен, но для молодого Николая Владимировича, ситуация когда кто-то сбрасывает звонок от самого императора была чем-то из ряда вон выходящего. Перед глазами быстро пролетел момент озорного детства, когда нечто подобное выкинул он сам. Воспоминания о багровой заднице быстро отразились мурашками по всему телу и быстро вернули мужчину в реальность.