Точка Бифуркации VIII
Шрифт:
— Приветствую вас, уважаемые студенты! Меня зовут Черкасова Елизавета Павловна. Я буду преподавать у вас ряд профильных предметов, а также по совместительству назначена куратором вашей группы.
Концовку фразы девушка закончила, сосредоточив свой немигающий взгляд на мне. И кто бы знал, какого труда мне стоило удерживать на лице маску безмятежности и спокойствия…
Казалось бы, наши гляделки затянулись дольше положенного всеми правилами приличия, но когда я таки пришёл в себя от лёгкого толчка в бок от сидевшей по соседству княжны, Черкасова уже смотрела
— Влюбился что ли? — одарив меня озорной улыбкой, полушёпотом бросила Воронцова.
— Упаси господь.
— Это ты зря. Любовь — прекрасное чувство.
— Если оно прорастает по отношению к прекрасной женщине. Черкасовы к… — на этих словах я запнулся и прикусил язык, подавляя желание сболтнуть на эмоциях лишнего.
Невольно сразу же вспомнилась не только Зарница, на которой мы и познакомились с этой змеёй в женском обличии, но и армия, где я имел дурость сблизиться с её родной сестрой. Последняя, к слову, в один момент просто неожиданно пропала, следом проигнорировав пару моих звонков и сообщение в социальной сети.
Воспылать особыми чувствами к Даше, несмотря на некоторую завязку отношений, я всё же не успел, но и равнодушным меня такой её поступок оставить тоже не смог. И даже когда благодаря бесам выяснилось, что действовала она, подчиняясь воле отца, воспротивившегося любым связям с Черногвардейцевым, то бишь мной, проще воспринимать произошедшее я не смог. Впрочем, однозначно стоило себя похвалить за то, что мыслям поиграть с ней в Ромео и Джульетту я всё же развиваться не дал, на корню задушив в себе все эти глупости.
Что же касалось моего отношения к их семье в целом… возможно, они банально мою гордость задели, а может, и мужское самолюбие — оно сейчас уже и не важно. Одно ясно: фамилия Черкасовых с тех пор вызывает у меня стойкую аллергию. И судя по изредка бросаемым взглядам этой змеи в мою сторону, чувства наши взаимны…
— Вы что, знакомы? — всё-таки уловила часть фразы собеседница.
— Как сказать… Ты там, кажется, что-то у меня спрашивала? — неуклюже постарался я сменить тему.
— Напомнила тебе про день рождения отца, — уловив моё нежелание обсуждать эту тему и вздохнув, ответила Настя.
— Спасибо, я помню. Обязательно буду, — повернувшись к соседке, ответил я, но был тут же перебит преподавателем.
— Вам, молодые люди, если не интересно, можно покинуть аудиторию, — строго произнесла Черкасова, одарив меня цепким взглядом.
— Благодарю. Обязательно учту, — не сдержавшись, бросил я, отлично понимая, что война была начата намного раньше, чем эта фурия вообще вошла в кабинет.
Ни за что не поверю, что Черкасова была назначена на это место каким-то случайным образом.
Обменявшись с Лизой взглядами из-под бровей, каждый из нас вернулся к своему занятию: она — вести вводную лекцию, а я — трясти бесов, чтобы они нашли мой учебный план и проверили его на наличие ещё каких-нибудь сюрпризов.
Настя же в это время, едва услышав адресованное нам замечание, молча уставилась на доску и больше со мной ни в какие дискуссии не вступала. Такая реакция благородной девушки
Занятия в университете в первый день учёбы закончились, толком не успев начаться. Под конец вводной лекции Черкасова включила проектор и продемонстрировала небольшой видеоролик. На записи были наглядно показаны планы двух основных корпусов, где у нас и будет проходить учебный процесс, а также оптимальные схемы передвижения внутри них с отображением ключевых мест, таких как библиотека, наша кафедра, непосредственно сам учебный блок и, например, спортивный зал.
Одновременно с тем, о чём вещала мой новый куратор, я на экране смартфона изучал файл с фотографиями и короткой биографией всех своих одногруппниц. Служба безопасности добыла мне эту информацию ещё неделю назад, но проанализировать документ и, что немаловажно, при этом понаблюдать за девушками воочию, возможность представилась только сейчас.
Как оказалось, из двадцати девяти прекрасных барышень, присутствующих в этом кабинете, только двадцать четыре были благородных кровей. По правилам министерства образования, как минимум пять простолюдинов должно было быть в абсолютно каждой группе по специальной квоте. Соблюдалось оно и у нас.
Скосив взгляд в сторону, я отметил, что эти девушки даже сидели своей компанией все вместе, заняв отдельный ряд. Впрочем, не думаю, что это какой-то негатив или вызов обществу с их стороны, просто девчонкам в своём кругу сейчас на первых порах однозначно комфортнее. Да и не факт, что находящиеся здесь в большинстве светские львицы вообще захотят пускать в свой круг простолюдинок. По крайней мере, в Потенциале такое было сплошь и рядом.
Закончив с изучением своего ближайшего на следующие четыре года окружения, я среди всех одногруппниц заметно выделил ещё одну барышню. Среднего роста шатенка с длинными волосами и неизменно серьёзным выражением лица, она была одета в строгий брючный костюм, и среди всех прочих, на первый взгляд, ничем особо не выделялась. Но это только если смотреть поверхностно. А вот если обращать внимание на детали, то например, те же простолюдинки, хоть и поглядывали периодически в мою сторону, но делали это больше с некоторой настороженностью и, возможно, с совсем лёгким любопытством, нежели чем с интересом во взгляде.
Благородные, к примеру, в большинстве своём этот самый интерес скрывать особо не старались, но я уже привык этого не замечать. А вот что касалось запримеченной мной шатенки, то тут всё складывалось очень интересно: эта девушка, казалось, всем своим видом излучала неприязнь по отношению ко мне. Возможно, ощущение этого усиливалось из-за легкой чёрной дымки, которая исходила от её тела, что, кстати, и привлекло моё внимание. Но, справедливости ради, и на убийцу она тоже не тянула — судя по небольшому количеству и плотности этого самого дыма, это была именно что неприязнь, и уж точно не желание отправить меня на тот свет.