ТОЧКА ДЖИ-ЭЛ

Долинго Борис

Валентина непроизволь усмехнулась и взяла цветы. Её замешательство и раздражение вдруг почти растаяло:

— Право, не стоило, но всё равно — спасибо. А откуда у вас тут цветы?

— Как откуда? — удивился Алексей. — Разве это проблема? Из купола, конечно!

— А, ну да, — кивнула Валентина. — Так чему обязана?

Алексей, продолжая улыбаться, развёл руками:

— Вы знаете, просто решил познакомиться. Пролетал как-то над вашей платформой — смотрю — вы сидите. Я и сам люблю посмотреть на закат — красиво, чёрт возьми! — но удивился, что вы будто

обосновались на платформе: кресло расставили, и всё такое. На следующий день специально сделал крючок — понял, что у вас это прямо ритуал какой-то…. Но я, извините, не представился — меня Алексей зовут.

Валентина хмыкнула:

— Ну, вы могли бы и догадаться, что я проверила, кто это тут зачастил надо мной летать. Вы же сами посмотрели мои данные, верно?

— Верно! — снова засмеялся Алексей. — Знаю про вас то, что есть в базе данных. Можно вас Валей называть?

Валентина пожала плечами:

— Ну, называйте, почему нет? Ну и?…

Алексей немного смутился:

— Ну… Мы же соседи!

— Ну да, — чуть саркастически заметила Валентина, — наши дома стоят окошко в окошко, прямо через улицу: до ближайшей платформы вашей ТФС почти пятьдесят километров.

— Но они же навстречу друг другу двигаются! — нашёлся Алексей. — Вот я и подумал: познакомимся, так веселее. И, как я успел заметить, вы большую часть времени проводите на этой платформе.

— Ну и что же с того? — Валентина откровенно рассматривала Алексея.

На вид лет тридцать-тридцать пять, не больше, ростом чуть выше её, коротко подстриженные тёмные волосы, лицо не красивое, но серые, тёплые глаза делали внешность Алексея неожиданно приятной. Сложен хорошо, насколько можно рассмотреть в стандартном комбинезоне, в который обычно одеваются операторы ТФС, а сама Валентина сейчас была длинном ниже колен платье, однако глубокий вырез делал наряд весьма откровенным.

Алексей тоже пожал плечами:

— Я и подумал: возможно, вам скучно или даже где-то одиноко. Может быть, у вас случилось в жизни нечто, что вы не хотите видеть людей.

— И вы решили, что можете меня вылечить? — насмешливо спросила Валя. — Спасибо за заботу, конечно, но ваш диагноз неверен: ничего страшного у меня в жизни, к счастью, не случилось. Я просто люблю быть одна, так уж сложилось.

— Извините! — совершенно искренне сказал Алексей. — Я не хотел вас обидеть или как-то помешать. Если так, то я сейчас улечу.

Она вздохнула.

— Подождите, пожалуйста, я переоденусь.

— Но если вы не хотите никого видеть… — негромко заметил Алексей.

Валентина сделала вид, что ничего не слышала

Она вернулась через десять минут — в таком же комбинезоне, как и у него.

По пути Валентина подумала, что, возможно, стоило бы пригласить незваного гостя в жилой блок, но это, конечно, можно сделать и потом, если что…

Букет, который подарил Алексей, она поставила в пустую банку из-под питающих элементов для мобила и сейчас вынесла вместе с собой, разместив прямо на полу посередине смотровой площадки.

Алексей стоял у перил и смотрел на исчезающие

всполохи заката.

Увидев Валентину, он улыбнулся, словно они встречались здесь каждый день, и присел на выступ у самой лестницы.

— Вам нравится закат здесь? — спросила Валентина, чтобы не мочлать.

Она не стала садиться в своё кресло, а тоже встала у перил, всматриваясь в последние всполохи спектральных переливов на западе. На местность, где работала сейчас платформа, опустились сумерки — вот-вот должна была наступить настоящая ночь.

— Если говорить обо всём этом, — Алексей обвёл рукой пространство вокруг, — то только закат мне пока и нравится. Наверное, здесь, будет красиво, но сейчас слишком гнетущий вид — даже в пустыне или в голых горах на Земле больше жизни.

— Это понятно, — кивнула Валентина. — Кстати, говорят, когда появится биосфера, атмосфера очистится, и такие закаты исчезнут.

— Но зато появятся леса, моря и всё остальное, — возразил Алексей. — Пока же слишком безжизненно, и я стараюсь всё свободное время проводить в куполах.

— А в каких? — поинтересовалась Валентина, почему-то с удовлетворением думая, что в своём «основном» куполе она Алексея не встречала.

— В основном, в Южном-два — это первый мой купол здесь, как бы «родина», — мужчина усмехнулся. — Иногда в Южный-один заглядываю, там у меня пара друзей образовалась. Неделю отрабатываю — и лечу в купол отдыхать.

Валентина молча кивнула.

— А почему вы редко с платформ улетаете? Неужели не скучно одной?

Валентина вдруг поймала себя на мысли, что столь целенаправленные вопросы её совсем не раздражают.

— Если честно, то иногда бывает немного скучно, и я тоже летаю к подруге, то только в Восточный-один. Но редко. Я карьеру решила сделать. — Она усмехнулась уже почти в полной темноте.

На платформе освещение включалось автоматически, но Валентина в своё время дала блокирующий приказ управляющей системе, поскольку это мешало любоваться последними всполохами заката.

Сейчас, забыв об этом, она продолжала стоять в темноте. На западе чуть-чуть светилась узкая полоска, в сжатой глубине которой продолжали играть переливы красок. Вокруг платформы разливалось море темноты — казалось, что люди плывут сквозь неё, стоя на мостике некого корабля-призрака. Сходство с этим усиливалось шелестом, доносившимся сюда, на высоту двадцатиэтажного дома, снизу, где трансформаторы ТФС перемалывали безжизненную породу планеты, чтобы чуть позже вдохнуть в неё настоящую жизнь. Звук сильно напоминал шум волн.

— Карьеру?! — удивился Алексей? — То есть вы решили остаться? Кстати, почему у вас тут темно?

— Ах, да, — вспомнила Валентина и дала команду включить свет.

На смотровой площадке и по всему периметру платформы вспыхнули огни, выхватив из мрака палубу этого сухопутного корабля.

— Карьеру… — повторила Валентина. — А почему же нет? Мне и тема понравилась — применение платформ ТФС.

— То есть, вы планируете остаться здесь?

— Не обязательно здесь — вообще в Содружестве.