Точка кипения
Шрифт:
– Он боится, – фыркнула Черняева. – Короткая у тебя память, Гриша. Тебе молиться надо на мою помощь, а не бояться. Вспомни, когда ты Сидел без работы и сосал лапу, кто дал тебе денег на собственное дело? А обеспечил железную “крышу” за чисто символическую плату? Лишь один раз ты крупно погорел, когда угробил кучу денег на краткосрочные облигации. Но ты купил их сам, никого не спрашивая. А все, что ты делал с моей помощью, только увеличивало твои капиталы. Так какие у тебя могут быть основания сомневаться?
– Никаких, – честно признался Григорий Адамович. – Сегодня же позвоню этому Матросу.
Он сделал вид, будто сестра его уговорила.
– Эй, погоди взрываться, я раздумал.
Он уже стал чем-то вроде одушевленного орудия в руках авторитета, орудия, предназначенного для выполнения конкретной задачи. А как может орудие воспротивиться желанию своего хозяина? Самое большее оно может сломаться. Так и у Коровина осталось лишь два варианта: либо умереть, либо делать, что велено. И дурные предчувствия Григория Адамовича мало кого волновали. А все Тоська! Ну какого черта она вставила свои пять копеек, когда ее об этом уже не просили!
Черняева тоже призадумалась. Всегда так: кажется, учитываешь любую мелочь, а обязательно упускаешь нечто существенное. Как ни крути, а именно Гриша должен убедить Драча отдать им месторождение. Значит, брата придется посвятить в самые мрачные детали операции, а этого она-с самого начала хотела избежать. Н-да, называется сама себя обхитрила. Но все равно пока надо молчать. Поставим его перед свершившимся фактом.
– Ладно, Гриша, еще увидимся перед твоей старательской деятельностью, – сказала она, вставая.
– Угу, – невнятно промычал Коровин, избегая встречаться с Черняевой взглядом.
Он с грустью думал, что и мечты о свадьбе приходится оставить. Полулегальная добыча драгоценных камней первого класса – серьезный криминал, можно лет на десять отправиться хлебать самое невкусное варево в мире. Волына и его кореша отвертятся. Они в тени, на заднем плане, а он по всем признакам главный исполнитель. В ельцинские времена можно было не дергаться, а новая власть наседает, хочет навести в стране хотя бы видимость порядка. Вправе ли он рисковать судьбой Наташи? Значит, снова личную жизнь придется отложить на потом. А ведь в его жизни такое уже было, и не один раз. Вот его первая любовь, а Коровин после завода мчится домой беречь сестру и гонять алкоголиков. К тому же у него вечно нет денег, приходится содержать и себя и Настю, и девушка становится женой школьного приятеля. Вот четвертая или пятая невеста, но Григорий Адамович постигает азы рыночной торговли. Оказывается, мало поставить ларек и договориться с “братками”. Ты еще найди надежного и недорогого поставщика, толковых продавщиц, научись разбираться в отчетности и разнюхай ходы к налоговикам. Пока Коровин учился торговой жизни, девушка навсегда исчезла из его жизни. А вот очередная невеста, но Коровин увлекся одной из своих бредовых идей. Финал известен.
Встретив Наташу, Григорий Адамович подумал:
"Все, это мой последний шанс, нельзя его упускать”.
А приходится. Еще одна коровинская фантазия, благодаря неуемной энергии сестры ставшая реальностью, мощным тараном разнесла вдребезги мечты о личной жизни.
– Суки, – бросил в сердцах Григорий Адамович и едва удержался от желания шмякнуть о стену телефонную трубку.
Вместо этого он набрал номер, который ему сообщила сестра. В трубке раздался мужской
– Мне, пожалуйста, Шмакова Руслана, – сказал Коровин.
– И что дальше? – услышал он в ответ.
– Я от Семен Семеновича, – одним духом выпалил Коровин условную фразу.
На том конце провода воцарилось молчание, затем человек откашлялся и сказал, теперь куда более радушно:
– Вы хотите встретиться? Можете подъезжать прямо сейчас. Измайловский бульвар знаете? Так вот, – Шмаков толково объяснил, как к нему добраться, и напомнил:
– Аванс прихватите, не забудьте.
По габаритам Руслан несколько уступал Якову, но, если бы Коровин имел возможность выбирать, в качестве охранника он бы без колебаний взял именно Шмакова. В нем чувствовалась огромная сила, а главное, решимость идти до конца. Яша вряд ли сумел бы убить человека, а этот запросто. Жаль, что только на время он оказался в подчинении Григория Адамовича. Да и то – как сказать. Шмаков знает о каком-то таинственном задании, а Коровин понятия не имеет. Кстати, можно попробовать выведать об этом. Он же передает бандиту собственные деньги, по идее должен знать, за что платит.
– Вот задаток, четыре тысячи долларов, – протянул он пачку.
– Четыре щас, шесть потом, итого десять тонн зеленой “капусты”. Маловато для такой работы, – ворчливо протянул Шмаков и вопросительно глянул на Коровина, словно надеясь, что тот расчувствуется и добавит хотя бы еще столько же от щедрот своих.
– Нормальные деньги. Сколько вы человек с собой берете? – начал Коровин издалека подбираться к интересующему его вопросу.
– Ты, мужик, не пыли, – перейдя на “ты”, резко оборвал его Шмаков. – Меня на этот счет строго предупредили. Твое дело – бабки заплатить, а все остальное – наши проблемы.
Григорий Адамович был слишком взвинчен последними событиями, все шло на нервах, и хамский тон какого-то занюханного уркагана окончательно вывел его из себя.
– Ага, размечтался, – в тон бандиту ответил он. – В нашем проекте, – он подчеркнул слово “нашем”, – твоих проблем нет. Твое дело собачье – отслужил хозяину и в будку.
Шмакову краска бросилась в лицо, но он сдержался. Черт знает этого фраера, может, он с измайловцами раскручивает миллиардную аферу, недаром к нему, Матросу, приходил человек Волыны. Такого лучше не трогать.
– Извини, погорячился. Но ты и сам виноват, зачем задаешь лишние вопросы. У нас за длинный язык жизнью расплачиваются, а она у меня одна. Если у тебя лишняя, одолжи, тогда я тебе все расскажу.
– Да нет, столько же, – хмуро констатировал Григорий Адамович, понимая, что его дурные предчувствия оправдались.
Он слыхал от других бизнесменов о таком приеме. Называлось это “повязать бабками”. Человек лично передает бандиту деньги, не зная, на что они пойдут. Не исключено даже – на убийство. А по уголовным понятиям он превращается в соучастника, которого можно и дальше использовать в своих гнусных целях.
– Че ты какой-то смурной и дерганый? Дела заели? Хочешь, забуримся в одно клевое место, выпьем, трахнем девочек! Бабцов гарантирую высший класс. Да ты спроси у любого, тебе ответят, что у Матроса это дело поставлено на европейском уровне. А меня здесь каждая собака знает, – неожиданно предложил Шмаков.
Григорий Адамович поспешил забыть о моральных условностях:
– Да гори оно все гаром! Чего корчить из себя праведника?! Наташа далеко, а жизнь одна!