Точка Лагранжа
Шрифт:
Журналисты встретили его элегантную шутку одобрительным смехом, чувствуя, что ему удалось натереть остроносому нос. Однако тот ничуть не смутился, его вопросам — один другого глупее — казалось, не было конца.
— Ну а, скажем, те, что живут на нижних этажах, довольны ли они, не ропщут ли против тех, кто живет наверху?
В голосе мэра появился чуть заметный холодок:
— Вы вынуждаете меня напомнить
— Значит, вы не боитесь, что вас могут свергнуть с поста мэра?
— Да я с нетерпением жду того момента, когда истечет срок моего мандата, чтобы, наконец, спокойно заняться моей непосредственной профессией. Я специалист по космической металлургии, — ответил молодой мэр, но, натолкнувшись на пристальный взгляд старого журналиста, смущенно добавил: — Конечно, если меня отзовут раньше срока, это будет позор. Это значит, что я не оправдал доверия моих сограждан.
С торжествующим видом старый журналист вскочил на ноги и задрал кверху свой длинный нос, отчего стал казаться выше ростом.
— Вот! Вот мы и добрались до сути вопроса, уважаемый мэр. До этого „раньше срока". Вы говорите, что здесь отсутствуют такие понятия, как верх и низ, лево и право. Но возьмем, к примеру, довольно значительную группу горожан, которые живут вблизи установок, снабжающих город воздухом. А что если кому-нибудь из них придет в голову прекратить снабжение города воздухом?..
Мэр уставился на него в растерянном изумлении, опешили и другие журналисты.
— Н-но... но зачем ему прекращать доступ воздуха?
— Чтобы захватить власть!
— Да, но... Простите... — От изумления мэр потерял дар речи. — Как вам вообще такое пришло в голову? Вы хоть раз слышали, чтобы кто-то так поступал? Я же вам объяснил, какая у нас система управления. Любой может выдвинуть свою кандидатуру, когда...
Назойливый журналист подергал себя за нос, а когда убрал руку от лица, все увидели, что он улыбался — впервые за все их пребывание в городе.
— Значит, вас вовсе не пугает такая возможность? Это я и хотел услышать. Благодарю вас! У меня больше нет вопросов.
И он сел с удовлетворенным видом человека, хорошо справившегося со своим делом.
Не было вопросов и у остальных журналистов.
Спустя десять дней Планетарный совет был созван на чрезвычайное заседание в связи с озадачившим всех требованием мэра первого искусственного города прислать ему с Земли специально обученных людей для охраны установок воздушного обеспечения. Вместо этого в город прибыла новая комиссия, которая после тщательных проверок доложила, что воздушным установкам никто и ничто не угрожает, что их техническая охрана совершенно достаточна и что, очевидно, мэр утратил свое психическое равновесие, не выдержав бремени забот по подготовке предстоящих торжеств. Мэра освободили от занимаемой должности по болезни и вверили заботам медиков, которые всего за несколько недель с помощью медикаментов и психотерапии изгнали из его души этот неуместный страх.
Торжества прошли с подобающим случаю блеском и размахом. Вместе со всеми радовался десятилетнему процветанию города и его бывший мэр, однако уже месяц спустя во главе группы из семи человек он на несколько минут перекрыл главный воздухопровод. По радио он сообщил, что не пустит воздух, если ему немедленно не передадут всю полноту власти в городе. По его словам, город нуждался в сильной руке, способной в зародыше удушить темные силы, угрожающие его существованию.
Власть он получил. Последовавшие затем увещевания и угрозы с Земли не имели эффекта. Он, теперь уже всевластный повелитель, потому что его люди круглосуточно дежурили возле кислородных вентилей, заявил, что до одного уничтожит весь миллион человек, если только Планетарный совет попытается снять его с поста. Затем он выступил с воодушевленной декларацией, в которой объявил независимость города и предложил планете Земля начать переговоры о заключении дипломатических и торговых соглашений. Его подданные, боявшиеся его, с восторгом встретили свою независимость и отметили ее новыми торжествами.