Точка невозврата. Волчья кровь
Шрифт:
Я кивнула — если правда способна удержать любимого от опасного шага, врать нет смысла.
Валгус притянул меня к себе, стиснул в объятьях и зашептал:
— Прости, прости дурака… Сам не понял, как меня туда затащило!
Я снова кивнула — это и для меня оставалось загадкой. Должно быть, во всем виноват ритуал… мы меняемся — я теперь умею чувствовать чужие эмоции, а Валгус… Валгус попадать в круг. О существовании которого, сама только сегодня узнала. И на самом деле во всем виновата я! Нельзя, нельзя было так беспечно относиться к первым "звоночкам"! Почему
Внезапно Валгус отстранился, я повернула голову — около нас застыл тюремщик, снежный, молодой блондин коротко, по-военному стриженный. В руках он держал стопку постельного белья и поверх него одеяло. Снежный махнул рукой в сторону одной из стен, и словно по приказу в сторону отъехала невидимая раньше панель, открывая вход в туалетную комнату.
Почти как в гостинице — душевая кабинка, раковина и унитаз. И тоже все слепящего белого цвета, даже крючки для полотенец. Зато камера потеряла свою однотонность, оскверненная испачканным полом, окровавленными подушкой и одеялом, волнистыми полосками от моих пальцев на стене, изуродованной штукатуркой, которая светила красным нутром кирпичей. Это выглядело так… словно я содрала с нее кожу, обнажив темное мясо тюрьмы.
— Дичок, надо умыться. Пойдем? — кивнул в сторону душевой мой друг.
Я перевела взгляд — одежда была безнадежно испорчена. И не только моя: парню тоже здорово досталось, даже охранники и те были в моей крови.
Дверь нам закрыть не разрешили, видно боялись упускать из виду. Несмотря на камеры, боялись и хотели иметь возможность в любой момент оказаться рядом.
Валгус помог мне раздеться до белья, осторожно обтер кожу влажным полотенцем — разборки во сне не прошли даром, у меня сил не хватило даже на такое простое действие. А потом юноша подхватил меня на руки и сел прямо на пол. Я уткнулась лицом в его грудь, отходя от случившегося ужаса, и попросила:
— Расскажи, что случилось. Почему тебя пустили ко мне?
Парень только мотнул головой: — Позже! — и потребовал, — Дичок, пообещай мне одну вещь.
Я насторожилась — голос любимого звучал слишком мрачно — и прошептала:
— Какую?
— Если почувствуешь что-то непонятное и непривычное… не скрывай. Хорошо?
Облегченно перевела дух — думала, что речь зайдет о другом — и сказала:
— Прости. Я совершила ошибку. Я должна была догадаться, что это не простой кошмар.
Мой друг только крепче стиснул меня в объятьях:
— Нет. Ты меня спасла — заслонила собой.
В дверях раздалось покашливание. Мы одновременно повернули головы — охранник повесил на крючки белую футболку и темные трико, а потом подобрал мои изгвазданные вещи и вышел.
Валгус помог мне подняться: — Давай, оденешься, а то заболеешь, — сдернул с крючка футболку, повернулся ко мне и тут же нахмурился: — А это что?
Я проследила за его взглядом — на груди алело круглое пятно, как от ожога. Не
Валгус прищурился: — Интереесно… — протянул руку к артефакту, но в последний момент спохватился. — Можно?
На этот раз я разрешила:
— Да.
В душе не возникло протеста и чувства, что трогать нельзя.
Валгус сжал медальон и улыбнулся:
— Немножко жжется. Но не сильно.
Я облегченно перевела дух — бабушкино наследство приняло мой выбор, хотя без особой радости. Что нам это давало… я не знала. Я вообще мало что знала про свой артефакт, но чувствовала — вещица намного сложнее, чем кажется с первого взгляда.
Поэтому не удивилась, когда Валгус сказал:
— Знаешь… А ведь он нам помог. Там был его огонь!
Я вздрогнула, вспомнив ярость стаи, и чем она чуть не обернулась для нас.
Забрала медальон и сжала его в руках — кажется, парень действительно прав, огонь… во сне… он схож своей силой с той, что веет от серебряного волка. И, кажется, Валгус, ошибался, говоря, что я его спасла, на самом деле нас обоих спас серебряный волк.
Я осторожно прикоснулась к пятну на груди — болит! — и вздохнула: чем для нас закончится встреча со стаей в реальности? Если до нее, конечно, дело дойдет. Если мы вообще переживем завтрашний день.
Я мотнула головой, отгоняя прочь невеселые мысли, натянула на себя одежду и спросила о том, что друг обошел ответом:
— Что произошло с тобой? После того, как очнулся?
Валгус помрачнел, тонкие брови сползлись к переносице: — Я чувствовал все, что с тобой происходит. Поэтому стал стучать в дверь и просить, чтобы к тебе заглянули. Сначала я почувствовал, как тебе стало больно а потом… потом ты исчезла, словно перестала существовать.
Я кивнула и шепотом спросила:
— Сколько меня не было?
Юноша притянул меня к себе, уткнулся лицом в волосы и глухо сказал: — Долго. Целую вечность! — потом отстранился. — Хорошо удалось убедить охранников. Хотя это было легко — они тоже тебя потеряли.
Я вздрогнула — неужели меня и правда не существовало? А как же… туннель? Свет? Ничего похожего я не помню. Просто несколько минут исчезли из моей жизни и все! А может я попросту не дошла или заблудилась по пути… на тот свет?
Поежилась — устраивать повторную проверку не хотелось.
— Пойдем, — потянул меня за собой Валгус.
Охранники успели привести камеру в порядок: пол снова сверкал чистотой, кровать была идеально застелена и даже со стен оттерли кровь. Только изуродованная штукатурка напоминала о моем приступе сумасшествия. Я предпочла бы на нее не глядеть.
— Подожди, Дичок, надо кое-что решить, — выпустил меня из объятий юноша.
Я послушно опустилась на постель, потрогав отглаженную до хруста наволочку.
Вот уж любители идеального порядка эти снежные. Как они еще сразу стену не отремонтировали, наверное, цемента и краски под рукой нет.