Точка невозврата
Шрифт:
– Бьянка, давай отойдем.
Она пошла за ним, загипнотизированная его уверенным поведением, так на него непохожим.
А когда они ступили с дорожки на площадку яруса, растерянно повторила:
– Ты что наделал?
– Кореец-альбинос. Метр девяносто, длинные белые волосы, белые брови. Имп. Ты видела такого?
– Какой кореец? Ты с ума сошел, Стас, ты человеку руку сломал! Ты знаешь, что тебя ищет отец Эрика? Зачем ты сюда пришел? Как ты вообще нашел меня здесь? Кто тебе сказал?
– Никто.
– Стас, тебя ищут бандиты, ты понимаешь это?
– А тебя ищет имп-наемник, ты понимаешь это?
– Имп-наемник? – растерянно переспросила она. – Меня?! Зачем?
– Бьянка, подумай хорошо. – Он дернул ее за руку. – Ты видела такого корейца?
– Нет. Нет, не видела. Зачем ему меня…
«Не проявлялся. Следит? Сейчас?»
Сделал шаг в сторону. Взгляд охватил все обозримое пространство, отсылая полученную информацию в мозг.
Секунда, мгновение – этого вполне достаточно, чтобы запомнить и проанализировать окружающую обстановку.
Чисто. Вроде как чисто.
Но он должен быть здесь. Если она до сих пор жива, значит, Ти-Бон ждал его. Иначе… зачем?
А может, это должна быть не она? Может, Ти-Бон решил мстить не на ней?
Дашка, Костя… кто еще?
Германия далековато.
Дашка. Конечно же. В архивах СБ вряд ли есть упоминание о школьной любви к Бьянке, но наверняка остались пометки о том, что инкубатор просил за человека, который не имел отношения к проекту. Настойчиво просил – так, что ему не отказали.
– Бьянка… тут все так сложилось неожиданно… очень долго объяснять, а времени у меня нет совсем… – Он запнулся, потом неожиданно предложил: – Давай уедем. Куда-нибудь, далеко. Вместе, вдвоем, только ты и…
– Куда? Ты с ума сошел, я никуда не поеду!
Она вырвала из его ладони руку.
– Уходи, Стас. Уходи. Если нас увидят вместе, и у тебя, и у меня будут большие проблемы.
Он посмотрел еще раз в ее глаза. И твердо, уверенно произнес:
– Я сейчас уйду. Но я вернусь за тобой. Сделаю одно дело и вернусь.
Он повернулся и быстрым шагом пошел по лестнице.
Бьянка вернулась к столику. Села с каменным лицом, посмотрела на продюсера, развела руками:
– Я… я не знаю, это мой одноклассник бывший, он… Болит рука? Тебе в больницу надо.
– Я уже вызвал своего водителя. – Продюсер еле ворочал языком под действием транквилизатора.
– Мне очень жаль, что так получилось… я не знаю, как он смог найти меня, я никому не говорила, что у меня здесь встреча. Он сказал, что меня ищет какой-то имп и…
– Твой одноклассник – сам имп, – проворочал продюсер. – Имп одной из последних модификаций.
– Что?
– Ты видела, как он
И, застонав, уронил голову на грудь.
Бьянка вскочила. Но уже бежал по стеклянной дорожке водитель человека, у которого она так стремилась получить работу.
– Вчера как ушла на корпоративную вечеринку, так до сих пор и не появлялась. Телефон, как обычно, отключен.
Мать не волновалась. Один день не повод для волнений, раньше, бывало, она пропадала и большее время.
Стас сидел на диване, наблюдая, как возится Катя со своей электронной собакой, и пытался представить, где сейчас может быть Дашка. Ее мама еще что-то рассказывала о том, как дочь довольна новой работой. Он слушал вполуха.
За домом нет никакого наблюдения – ни электроники, ни людей. Что само по себе странно… Джет говорил, что любая странность в первую очередь предупреждение и только потом – случайность.
– Вы не видели корейца-альбиноса? В последнее время.
– Альбиноса?
– Белые волосы, белые брови…
На секунду Дашкина мама задумалась, потом уверенно покачала головой:
– Нет. Я бы такого запомнила. А что?
Она могла и не видеть.
Нагнулся, погладил Друга по шерсти. Тот негромко тявкнул.
– Это Филиппонтий, – сказала Катя.
– Угу.
– Я не хочу называть его Рипом.
– Что?! – От неожиданности Стас даже чуть подался вперед. – Как ты сказала?
– У него были белые волосы. Он приходил и сказал, что Филиппонтия надо назвать Рипом. Но мне не хочется.
– Он приходил сюда? К маме?
Катя энергично закивала головой в знак согласия, не отрываясь от игрушки.
– Когда?
– Три дня назад. Мама сказала, что Филиппонтий лучше, чем Рип. И бабушка тоже так сказала. Да?
Она оторвалась от игрушки и посмотрела на Дашкину маму. Та кивнула, спросила с тревогой:
– Что-то случилось?
– Нет, – поспешно ответил Стас. – Меня друг ищет, а я уезжал, вот он, видимо, через Дашку хотел меня найти.
Здесь. Нашел. Не его нашел, а Дашку.
Наверняка уже все кончено. И ее больше нет.
Хотя… вряд ли он станет просто убивать. Ти-Бон постарается придумать что-нибудь пооригинальнее.
Стас поднялся.
– Когда Дашка вернется…
Фальшь в голосе. Может быть, незаметная для окружающих, но самому себе противна.
– …Когда вернется, пусть телефон включит.
– Ты, может, останешься? Мы скоро ужинать будем…
– Нет, теть Галь. Мне идти надо.
Когда уже застегивал липучки на обуви, из зала выбежала малая. Подошла к нему и с грустью сказала: