Точка невозврата

Самсонов Анатолий

– Сели точно по месту в сухих плавнях, – оповестил всех Михаил, – в трех километрах на запад железная дорога. К дороге пойдем группой, там разделимся. Сержант Колдасов и вы двое проследуете три километра вдоль дороги на северо- запад. Дойдя до точки по ходу назад начинаете минирование и разрушение пути. Все ясно?

Остальные со мной. Мы двинемся вдоль дороги три километра на юго- восток и, взрывая полотно, тоже вернемся к исходной точке. – Михаил посмотрел на часы и объявил: – Время – 16.40. У нас на всё про всё пять часов. За мной! – Все навьючились ранцами, по двое подхватили ящики и тронулись. Высоко в небе, нарушая тишину, появилась группа бомбардировщиков СБ- 3 в сопровождении эскадрильи «ишачков» («Ишачки» – истребители И- 16. Прим. авт.)

Гул самолетов пропал вдали и теперь слышалось

только учащенное дыхание ребят и хруст сухих прошлогодних плавневых стеблей под ногами. Шли быстро. Идти было тяжело, ноги путались в высокой траве и камышовой поросли, мешали и часто попадающиеся заросшие густой высокой осокой болотные кочки. Шли долго, но вот Михаил поднял руку, и все остановились, присели и увидели впереди примерно в полукилометре грузовой состав, движущийся в сторону Раушена. Судя по стуку колес на стыках это был порожняк. Михаил обернулся к Колдасову и махнул рукой вправо. Сержант со своей группой тотчас двинулся в этом направлении вдоль дороги. Михаил и его группа повернули в противоположную сторону. Короткой остановки хватило для восстановления дыхания. Прошли еще с полкилометра, и полоса плавней кончилась. Впереди была ровная зеленая поляна, идти стало легче, но возникло ощущение, что ты как на ладони, что на тебя смотрят со всех сторон, да еще и в прицел. Хотелось или согнуться в три погибели и слиться с землей, или рвануть вперед и бежать, бежать пока не кончится эта чёртова поляна, на которой чувствуешь себя беззащитной мишенью. Ни слиться с землей, ни бежать сломя голову невозможно, итак уже сердце бьётся где- то в горле, а кожух автомата залит потом, стекающим со лба.

Пока группа двигалась параллельно дороге в Кенигсберг проследовали два состава с цистернами. «Мог бы получиться неплохой фейерверк», – подумал Михаил, остановился и сказал: – Всё! Теперь туда, – Михаил махнул рукой, и группа свернула к дорожной насыпи, – только бы не принесло никого.

На насыпи вскрыли ящик, извлекли ломики, уложенные поверх мин, и двое ребят начали выбивать из- под шпал грунт, подготавливая гнезда для закладок. Гюнтер вставлял в мины капсюли, Михаил готовил бикфордов шнур.

– Готово, – ребята подхватили ранцы и ломики и по шпалам рванули к следующему месту. Михаил проверил закладки, поджёг оба шнура, подхватил с Гюнтером ящик и шутливо крикнул: – Шнур горит пять минут. Объявляется пятиминутная пробежка! Марш! – и оба припустили за ребятами.

Два взрыва за спиной прозвучали почти одновременно и были такими мощными, что Михаил и Гюнтер оглянулись и одновременно воскликнули: – Ни гугу себе! Вот это леденцы!

Убегая от последней закладки, Гюнтер и Михаил в подступающих сумерках рассмотрели идущую навстречу группу сержанта Колдасова.

Михаил с облегчением выдохнул и подумал: «Задание номер один выполнено и все, слава богу, живы и здоровы. Надо же? Это старорежимное выражение «слава богу» как- то само заскакивает в голову. Господи, о чём я думаю? А причём здесь «господи»? Да что ж это такое?» – Михаил не удержался и рассмеялся. Поймав удивленный взгляд Гюнтера, Михаил кивнул головой в сторону Колдасова и его ребят и пояснил: – Это я так – от радости, что все живы! – Когда все собрались, Михаил объявил: – Возвращаемся к плавням. Там переночуем, а с утра марш- бросок на точку. Теперь ящиков нет, будет легче. Вперед!

Прошли с полкилометра и услышали быстро нарастающий рев авиационных двигателей. – Воздух! – крикнул Михаил, и все моментально попадали в траву. «Неужели по наши души?» – И только промелькнула эта мысль, как над группой с ревом на предельно малой высоте пронеслась двойка «Яков», развернулась вдалеке по широкой дуге и ушла в сторону моря.

– Авиаразведка, – догадался Колдасов.

– Могли бы и садануть по нам. Пронесло! Уф! – вздохнул с облегчением Гюнтер, вставая с земли и поправляя на спине ранец. Кое кто из ребят начал картинно принюхиваться и все рассмеялись, обыгрывая слово «пронесло».

– За мной! – прервал веселье Михаил.

Полковник Серебрянский, проводив группу, тем же транспортником ПС, что доставила ребят в Прибалтику, вылетел в Москву. На Тушинском аэродроме ему передали указание Голикова немедленно прибыть в штаб ГРУ.

До места Серебрянский добрался уже затемно и сразу попал на совещание, которое

проводил Голиков. На совещании подводились итоги первого дня войны, итоги первого удара и первых операций ГРУ и, в том числе, на Прибалтийском фронте. Здесь Серебрянский узнал, что по данным авиаразведки операция «Стая» прошла успешно. Диверсионным группам удалось парализовать железнодорожное движение между балтийскими портами Восточной Пруссии и Кенигсбергом. На полученных снимках железнодорожные магистрали напоминали кровеносные вены, напрочь забитые тромбами – сошедшими с рельс и столпившимися эшелонами.

По ходу полковник узнал, что ВВС Красной Амии уничтожили вместе с военной авиатехникой аэродромы в Мемеле, Гольдапе, Гуубинене, Тильзите и Норкиттене. Из перехваченной немецкой радиограммы стало известно, что заместитель командующего Первым воздушным флотом Люфтваффе в составе группы армий «Север» генерал Шольц застрелился после облёта и осмотра подвергшихся удару аэродромов.

После совещания Голиков подошел к Серебрянскому, заглянул в его уставшие покрасневшие глаза и сказал: – Из огня – да в полымя! Это про тебя. Хватит тебе, Яков, на сегодня, хватит! Возьми мою машину и домой. Приказ – отоспаться! Завтра – на базу. – Голиков чуть улыбнулся и закончил: – На базе тебя ждет сюрприз. – Видя недоумение на лице Серебрянского, Голиков пояснил: – Лаврентий Палыч Берия в связи с началом войны и изменением политической и оперативной обстановки решил подсократить некоторые свои службы, а поскольку в его подразделениях, как известно, все орлы, и по- другому быть не может, он и решил передать их мне, а я – тебе, поскольку и у тебя тоже все орлы! Вот так! Всё, бывай! – Серебрянский попрощался, развернулся и собрался, было, уйти, как в кабинете раздался телефонный звонок, Голиков снял трубку и крикнул вслед полковнику: – Подожди! Это о твоих ребятах! – Выслушав короткий доклад, Голиков сообщил: – Твои ребята в Мемеле сотворили чудо. После провокационной вылазки немцев на Рижской дороге, переросшей в боестолкновение с нашими пограничниками, твоя группа под видом немецких раненых на двух машинах добралась до госпиталя, расположенного в Мемеле прямо напротив штаба 16 армии Вермахта, воспользовалась суматохой нашего авианалета, ворвалась в штаб и уничтожила все средства связи и управления, но главное: заполучила карту минных полей Мемельского укрепрайона, и на тех же машинах, избавившись от кровавых бинтов и повязок, и уже под видом пополнения на передовую вырвалась из города. Мираж! Точно – мираж! Ну, всё! Иди, иди!

ГлаваIII. Москва. Кремль. 22 июня 1941 года.

На стене в сталинском кабинете была вывешена карта, вокруг которой собрались члены только что созданной Ставки Верховного Главнокомандования, командующие родами войск, Голиков, Берия и некоторые члены Политбюро.

Начальник Генштаба Жуков докладывал об обстановке на фронтах:

– Теперь Западный и Прибалтийский фронты.

Механизированные корпуса и части 3,4 и 10 армий Западного фронта за прошедшие сутки углубились на 20- 40 километров вглубь территории противника и на Варшавско- Радомском направлении вышли на линию Подлеск – Лукув.

Третий механизированный корпус и части 11- ой армии Прибалтийского фронта на Кенигсбергском направлении вышли к городу Инстербург, после чего 12- я и 22- я танковые дивизии повернули на юг, создав тем самым предпосылки для окружения немецких частей и соединений северного крыла группы армий «Центр».

Танковые дивизии 12 –го механизированного корпуса и моторизованные части 8- ой армии Прибалтийского фронта вышли к городу Лабиау на Куршском заливе. Таким образом Мемельский гарнизон и дислоцированные южнее Мемеля части и соединения 16- ой армии Вермахта оказались в плотном кольце окружения. Нашей диверсионно- разведывательной группе удалось заполучить карту минных полей Мемельского укрепрайона. Это означает, что у нас есть все предпосылки для штурма окруженной армии с неожиданных направлений по проходам в минных полях и полного разгрома 16 армии Вермахта. Требуется решение Ставки. – Жуков отложил в сторону указку, откашлялся и сказал: – Отмечу, что на всех направлениях, несмотря на понесенные тяжелые потери в результате массированных ударов с воздуха, немцы оказывают ожесточенное сопротивление.