Точка невозврата
Шрифт:
По этому поводу Бонч сообщает следующее:
Бонч: «И лишь после того как, с превеликим трудом втащив на третий этаж тяжеленные сундуки с аппаратурой, сделали рентгеновский снимок груди, врачи с полной уверенностью сказали, что Ленин будет жить. При этом они подчеркнули, что от смерти Ильича спас лишь случайный и счастливый поворот головы и что, уклонись пуля на один миллиметр в ту или другую сторону, В.И., конечно, уже не было бы в живых».
Каким образом сумел подняться на третий этаж самостоятельно человек с простреленной грудью и кровоизлиянием
Впрочем, скоро мне удалось выяснить, что старые рентгеновские аппараты были действительно небольших размеров. Я показала картинку со снимком врачу рентгенологу, не назвав имени пациента. Врач, не долго думая, заключил, что черная штучка слева (пуля) расположена слишком высоко над костью. Слой мягких тканей в этом месте достаточно тонкий, если только человек не страдает тяжелым ожирением.
– То есть пуля как бы висит в воздухе? – уточнила я.
– Да, вроде того, – кивнул доктор, – и в любом случае, перелом плечевой кости никак не соотносится с расположением пули. Рикошет...
– Но как же она летела? Где входное отверстие?
Доктор прочертил пальцем в воздухе замысловатый зигзаг, тихо присвистнул и спросил:
– А все-таки, чей это снимок?
– Я вам потом скажу, – пообещала я и дала доктору прочитать следующий документ.
«Одна пуля раздробила левую плечевую кость и рикошетом застряла в левой дельтовидной мышце. Другая оказалась более опасной. Она отколола часть левой лопатки, поранила верхушку левого легкого и остановилась вблизи правого грудиноключичного сочленения, пройдя в непосредственной близости от жизненно важных артерий. Врачи полагают, что костные мозоли, обнаруженные при вскрытии, развились под ее влиянием и вызвали преждевременный склероз сонной артерии, проявившийся через три года».
Доктор посмотрел на меня озадаченно и произнес:
– Костные мозоли не могут вызвать склероз сонной артерии, впрочем, не знаю, я не специалист, но это странно; и вот еще, одна из дуг аорты должна быть задета, даже если пуля миновала сердце. Ну, вы наконец раскроете секрет, о ком речь?
Я положила перед ним распечатку текста, сочиненного двадцатью академиками.
– Отравленными пулями... Сместилось сердце, – бормотал доктор, – сместилось... оно пуле дорогу уступило, что ли? Погодите, а в фильме «Ленин в 1918 году», я помню, когда Каплан дают револьвер и пули, ей говорят: «Осторожно, они отравлены». Но почему-то я никогда не думал, просто в голову не приходило. Погодите, а что это был за яд? Цианистый калий?
– Кураре.
– О, господи! – Доктор сморщился и покачал головой. – Ничего, совершенно ничего не понимаю.
Он долго молчал, хмурился, пил чай. Это был пожилой человек, отличный специалист. Большая часть его жизни прошла при советской власти. Для него, как и для меня, факт ранения Ленина являлся азбучной истиной. Дважды два четыре, Волга
Наконец доктор поднял глаза и произнес:
– Ну, а может, произошло чудо? Все-таки Ленин человек необычный, и время особенное. Бывают разные необъяснимые случаи. Чудо!
О чуде я потом услышала еще от нескольких врачей, в том числе и от пожилого кардиолога, и от молодого хирурга, которому приходилось иметь дело с пулевыми ранениями. О чуде говорили и писали врачи, лечившие Ленина.
«Чудо» – отличный диагноз, он не оставляет никаких сомнений и вопросов. Однако что же произошло на самом деле? Допустим, кто-то, пусть не слепая Каплан, а кто-то другой, стрелял в Ленина. Вождь упал, его подняли, посадили в машину, повезли домой, в Кремль. Что было дальше?
Я опять взялась читать мемуары, прежде всего Бонча, ведь именно его версия считается хрестоматийной.
Бонч: «Я приказал усилить охрану Кремля, как бы нападения не было! Вот тут йод, бинты, схватил, что под руку попало, из домашней аптечки. Куда вы ранены? Надо смазать раны, не дай бог заражение!
Разорванная рубашка обнажила грудь и левую руку, на которой виднелись две ранки на плечевой кости. Я предложил немедленно смазать отверстия ран йодом».
Так, минуточку! Уважаемый Владимир Дмитриевич, что значит «две ранки на плечевой кости?» По крайней мере, одна ранка должна быть под левой лопаткой. Вот, например, доктор Винокуров, первым осмотревший вождя, пишет следующее:
Винокуров: «Когда я прошел в спальню В.И., я нашел его раздевающимся у кровати. Я немедленно уложил его в постель. Одна пуля раздробила плечевую кость. Другая прошла сзади со стороны лопатки».
Ладно, не стоит отвлекаться. Я отложила медицинские мемуары и вернулась к Бончу.
Бонч: «Это внезапно напомнило мне известный европейский сюжет, изображавший снятие с креста Христа, распятого священниками, епископами, богачами».
Вот оно, таинственное дуновение «чуда»! По словам того же Бонча, один из врачей заявил ему: «Только отмеченные судьбой могут избежать смерти после такого ранения».
Нет, лучше воздержаться от комментариев, выключить эмоции и спокойно дочитать, как описывает события Владимир Дмитриевич, хрестоматийный очевидец.
Бонч: «Между тем Ленину стало хуже. Он был без сознания, лицо сделалось смертельно-бледным и подернулось каким-то матовым, землистым цветом. Мы поняли, что от страшной боли у него может остановиться сердце, и решились впрыснуть морфий. И надо же так случиться, что, пока возились со шприцем, кто-то уронил пузырек с нашатырным спиртом. Пузырек разбился, и комнату заполнил резкий запах нашатыря. Ильич тут же очнулся, сказал: «Вот хорошо» – и опять забылся.
А вскоре приехали врачи. Минц уже был одет в белый халат и тут же взялся за дело. Быстрыми гибкими пальцами он начал ощупывать места ранений.