Точка отсчета
Шрифт:
Это начинается снова, значит, отец сообщил врачу о моих «странностях», разговоре с «собой» и агрессии. А ещё моя истерика и сопротивление, конечно, не прошли даром ни для кого. Наверно, поэтому мой день не начался с приветливой улыбки родителей и прислуги. А что они хотели?
В каждой из моих справок написано короткое – БАР. Каждый раз, когда меняется погода или я очень сильно расстроюсь, мозг начинает забавляться, переключая канал на неадекватную часть меня. В пятнадцать я сбежала в другой штат, пока мой теперь уже бывший парень был на важном совещании, потеряла свой телефон и подселилась в захудалую гостиницу с клопами. Чувствовала себя такой не
В девятнадцать пыталась утопиться в чёрной реке… Затем перерезать вены… Что дальше?
Жизнь с этим расстройством – это мой личный ад. Я даже не подозревала, что это уже не в первый раз я веду себя странным образом. Если объяснить на понятном языке: я радио или телевизор со сломанной антенной, постоянно есть помехи, которые мешают системе работать без сбоев. Мысли и настроение находятся вне баланса, скорее, в его поиске. Нет палитры цветов, только две палочки на маленьком тесте. И они обязательно чёрная и белая. На меня словно не хватило краски, и все, что мне осталось, это выживать. Я – ошибка по распределению жизненных ресурсов…
В данный момент вокруг меня вились две девчонки горничные. Они расставляли приборы и боялись поднять на меня глаза, обиделись с того раза. Плохо выходить из себя и сваливать вину на других, только я ведь не со зла. Смиренно я открываю ненавистный йогурт, на кончике ложки застывает белая жидкость. Отправляю её в рот, чувствую кисловатый привкус, он растворяется на моём языке, отправляется в желудок. Четыре разноцветные таблетки выставляю в ряд по цветовой гамме. Белый конверт на новом телефоне манит открыть его, покончить с ожиданием, в то же самое время пугает. Гаджет принесли совсем недавно, и ещё ни одна душа, в том числе и я, не знает новый номер. Что же за сообщение может висеть уже битый час?
– Вы можете быть свободны, – говорю девушкам, мои ладони начинают потеть от нетерпения, я не хочу, чтобы они смотрели на меня в момент, когда сорвусь.
– Мы должны увидеть, как вы выпиваете таблетки, – потупив взгляд, одна из девушек делает ко мне шаг.
– Я под надзором? – резко вскидываю голову.
– Это не от нас зависит, простите, – девушки отскакивают в конец комнаты, когда я смахиваю поднос со своих ног и швыряю в них прикроватным столиком.
– Какого чёрта вы себе надумали? – мой голос становится грубым, мне не хватает воздуха. – Пошли вон отсюда, твари!
Хватаю вазочку, стоящую на прикроватном столике, и кидаю в одну из них, девушки бросаются врассыпную.
– Я сказала вон! – ору не своим голосом, соскакиваю с кровати, путаюсь в длинном балахоне шёлковой сорочки. – Убью! – горшок с фиалкой летит в закрывающуюся за ними дверь, и куски земли разлетаются по полу.
Я собиралась спокойно поесть и никого не трогала! И сейчас им не стоило стоять над моей душой и требовать. Смотрю на смешанные с землёй таблетки, следы воздушного йогурта и усмехаюсь. Запереть меня решили? Да как бы не так!
Скидываю с себя одежду и голая мечусь по комнате, нещадно марая стопы в грязной куче дерьма, разлитого и рассыпанного по полу. Сообщение приводит меня в бешенство, иконка моргает, будто сводя меня ещё больше с ума, когда приходит ещё несколько сообщений, я хватаю смартфон и швыряю его в стену. Я ещё никогда не получала такого удовлетворения от простого звука разбивающегося гаджета. Уэйн – моя фантазия! Я своими глазами видела, что нет ни одного сообщения, ещё не придумали ту программу, чтобы стереть информацию у меня.
Что я вообще делаю? У меня есть парень! Жених! Смотрю
Боже! Скидываю все вещи на пол, слышу шаги поднимающихся по лестнице людей. Эти суки позвали моих родителей, может, охрану или ещё хуже – санитаров. Больница! Долбаная жуткая больница и эти вечно ноющие психи, смотрящие одну и ту же программу. А ещё мои таблетки и ступор, в который я впадаю от них. Мечусь по комнате, подбегаю к тяжёлому комоду, толкаю его к двери, едва не лишаясь сознания. Он настолько тяжёлый, что у меня начинает болеть низ живота. Сжав зубы, подпираю им двери. Что ещё? Шкаф? С сомнением оглядываю всю комнату, надо быстрей одеться и постараться скрыться от всех. К Юджину! Только он меня сможет понять и утешить. Самый мой реальный и надёжный! Хотя каждый раз, когда мы ругались с ним, у меня появлялись нехорошие мысли касательно своей жизни, верней, неустойчивого маятника, на который приходилось ориентироваться. Но по крайней мере он знал, как вывести меня из этого состояния. И теперь поможет. Кто-то несколько раз дёргает дверную ручку на себя, впопыхах натягиваю спортивные штаны, футболку и кожаную куртку на голое тело. У меня не остаётся времени на поиск обуви, чёрт с ней.
Обхватываю свои плечи руками, меня всю трясёт, слезы стекают по щекам, превращая меня в психопатку. Отбегаю от двери, поскользнувшись на белой жиже йогурта, падаю на спину, больно ударившись головой. На коленях ползу к балконной двери, под грохот кулаков по двери. Прижимаюсь спиной к стене и смотрю на колышущиеся шторы открытого окна. Медленно поднимаюсь, оглядываюсь на дверь. Ветер будто зовёт меня присоединиться к его лёгкому веянию, раздувая куртку. Мои щеки горят, когда смотрю вниз на машины, выстроенные в ряд, подстриженный газон и цветы, что так любит моя мама.
Мир будто на моей ладони. Хочу вернуться туда, где все началось, где я могла оставаться собой. Переписать свою историю по новой.
Держусь за каменный выступ и становлюсь на бортик перил, удерживаю равновесие. Я могу разбиться, а может, это очередная галлюцинация? Поток ветра толкает моё истощённое тело вперёд, выгибаюсь, но я не теряю равновесия… Обняв водосточную трубу, цепляюсь за её крепления и спускаюсь по ней вниз до самых кустарников.
И пусть, я снова шагнула за черту. Очень надеюсь, что эпизод переписки с нафантазированным человеком был не очередным дебютом психиатрии, моей точки отсчёта, ярким проявлением биполярности. Последняя ярко очерченная фаза, которая задаст направление моей дальнейшей жизни.
Соскользнув на землю, зная территорию как себя, бросаюсь к заднему двору и утопающей в винограднике двери. Толкаю её от себя, проваливаюсь в старые заросли, покрытая мхом дорожка, острые шипы и насекомые. Джонатан показал мне этот путь до реки ещё в детстве. И я так часто бегала туда, что забыть этот путь невозможно! Запутавшись в сухих ветках волосами, я тихо рычу, выдираю пряди и пробираюсь всё дальше. Босые ступни раню о мелкие осколки камней, рассыпанных на испещрённом рытвинами асфальте. Сбитые в кровь пальцы оставляют красные следы, указывая, куда именно я направилась. Небо заволокло тёмными тучами, словно чувствуя мой настрой, они тяжёлой стеной закрывают некогда яркий солнечный свет. Всё как будто предвещает красивый конец моей трагичной истории.