Точка отсчета

Цой Марианна

Джоанна подарила «киношникам» портативную звукозаписывающую студию на 4 канала, на которой весь год они записывали «Группу крови». Очень много было всяких съёмок, записывали урывками. У Вити стали происходить перемены в жизни, в которых я уже почти не участвовала. Он уже чаще бывал вне Питера. «Группу крови» Цой выпустил уже после того, как закончил сниматься в фильме «Игла» Рашида Нугманова, и тогда этот альбом стал звучать из каждого второго окна.

Но ещё до его выпуска Цой спел программу на очередном ленинградском рок-фестивале,

который стал для группы «Кино» последним. Больше она на фестивалях рок-клуба не участвовала. Эти теплые июньские дни и белые ночи вспоминаются с особым ностальгическим чувством. Музыканты с жёнами, подружками, детьми буквально гнездились вокруг Дворца молодежи на лужайках. Естественно, много пели, пили, слушали и не слушали друзей, соперников и недругов. Это был последний «взлётный» фестиваль, дальше пошло на спад.

Выступление «Кино» почему-то не покатило. В зале не было уже привычного для Вити подъёма. Встречали песни неплохо, но без сумашедшего восторга, как это обычно бывало в последние годы. Может быть, звезды расположились не так, не знаю. Бывает, что настроение публики неуловимо меняется, оно зависит от разных причин. В тот раз настроение было среднее. Это было обидно для Вити, который любил эти песни и даже строил по поводу них определенные планы. Кстати, расчеты его оправдались, когда вышла «Группа крови». Короче, после того, как его не поняли, он обиделся. Обиделся не на кого-то конкретно, а на весь Питер.

Последний период жизни Витя провел с другой женщиной. Её зовут Наташа. Это длилось три года и было очень серьезно. О нашем разводе и речи не было, потому, что существовал Саша. Мы уже переросли эти женитьбы, разводы… Когда кто-то уходит из жизни, начинается помощь всех близких. Что сейчас нам делить, когда мы любили одного и того же человека? Три года назад Витя ушел к ней. К этому моменту мы были уже совершенно свободными людьми… Мы обе устали от недосказанности и вранья. Что случилось, то случилось, и сейчас делить его – не нужно!

Он уехал в Москву, потом приехал, снова уехал… Потом вернулись из деревни моя мама и Саша, и мы с Цоем решили вывести ребенка на юг.

Цой улетел в Новороссийск заранее, а через неделю, встретив нас, умчался в Симферополь на концерты. Там многочисленная рок-братия играла чуть ли не первые гонорарные концерты.

Мы с Сашей были на юге были два месяца. По возвращении домой Витя нас не встречал, он был с Рашидом в Москве. Начиналась «Игла».

Последний раз мы с ним изображали семейную пару на свадьбе Джоанны и Юрика. Это было очень развесистое мероприятие с фейерверком, черными «Чайками», пеной и брызгами шампанского. Знакомые для поддержания беседы что-то спрашивали меня про Витины планы, но поскольку мы уже ничего не знали о планах друг друга, ответить мне было нечего.

Я не вправе писать о последних трех годах жизни Вити – годах его звёздного успеха. Об этом пусть расскажут другие. А я о последних днях.

Юрик приехал числа тринадцатого августа из Прибалтики,

где он был вместе с Витей. И тут пришла эта страшная весть.

Как это произошло? Витя поехал на рыбалку. Он ездил туда регулярно. Видимо, был определенный момент его возвращения. И когда он вовремя не приехал, Наташа забеспокоилась и поехала его искать. И увидела тот автобус, нырнувший в речку… Она помчалась в ближайший городок, потому что жили они в деревне, снимали дом. Там всё выяснилось.

Она начала звонить. Дозвонилась своей маме в Москву. Та стала звонить в Ленинград. Нашла телефон Каспаряна. Юрика не было дома. Нашли меня, а я вычислила Каспаряна по телефонам друзей. Через полчаса мы уже выехали из Ленинграда, накачавшись бензином. С нами поехал Игорь Тихомиров с женой – они буквально за три часа до этого приехали из деревни, где тоже отдыхали вместе. Мы поехали на двух машинах: они – на своей, а я с Юркой. В десять утра на следующий день после несчастья я уже сидела у следователя и подписывала бумаги. А ещё через сутки мы выехали оттуда, увозя с собой Витю…

В протоколе написано, что он заснул. В это не верит никто из близких. Витя шёл по жизни на мягких кошачьих лапах, был крайне осторожен. Я думаю, что он просто увлёкся движением – бывает такая эйфория. Ездил он на ста пятидесяти. По всей видимости, нарушение было со стороны Вити, судя по следам протекторов на асфальте. Он врезался в автобус на встречной полосе. Элементарная автомобильная катастрофа. В убийство я не верю. Цой не был человеком, которого кому-то хочется убрать.

В этом городе нашлись крайне отзывчивые люди. Нам дали автобус, мы договорились с шофером, и он подписался отвезти нас в Ленинград. Без всяких остановок. Мы сели с Юркой, как только гроб погрузили в автобус. Мы сразу вскочили и уехали, успев позвонить в рок-клуб насчет похорон. Мы хотели похоронить в субботу. В пятницу вечером его привезли.

Когда приехали, поняли, что о субботе речи нет. В городе такая волна, столько народу, что нужно какое-то время, чтобы информация распространилась – где и когда… Очень противные были статьи в газетах. Писали какие-то мамы, рабочие и колхозницы о том, что дети двое суток не ели, не пили, стояли у кладбища, а родственники даже не позволили бросить в могилу ком земли. Но если бы все бросили ком земли, то мы бы оказались в одной могиле с Витей – я, сын. Это вообще чудо, что Саня остался. Мне потом рассказали, что Витя уезжал на рыбалку в пять утра. Обычно все спали, он уходил один, а тут внезапно все вскочили. Он Сашке сказал: «Поехали со мной». И ребенок отказался. Это чудо, конечно…

А последний раз мы виделись, когда Витя забирал Саню на два месяца. Мы собрали вещи и ждали его. Саня перед приездом отца обычно нервничал. Однако Цой, пунктуальный, как всегда, не опоздал. Он взял сына за руку, и они пошли из дома.

– Ну пока. Наслаждайтесь, – говорю им вслед. У лифта он оборачивается.

– Пока. Буду звонить.