Точка отсчета
Шрифт:
Кабак оказался обширным. Была натуральная сцена, пустая в связи с дневным временем. По вечерам на ней выступали флейтист и гусляр, популярные поэты-сказители.
— Все, лооски от пятна ушли, другие наблюдатели вернулись, — сказал почти сытый Андрей за чаркой неплохого вина.
— И что? Да пошли они. В пятно не вернусь. Не помню, как приложило, но ни в жизнь. Думаешь, приятно ничего не помнить?
— Да ладно тебе! Мне наплевать, помнишь или нет, но ты благородный, я в этом почти уверился.
— А какая разница!
— По большому счету никакой, если не считать твоих бивней.
— В смысле?
— Ну ты даешь! Ты жив только из подозрения, что у твоей родни есть твой слепок. Наймут астральщика, обычно из Пронзающих, он твои следы до самой смерти проследит. Заметит, кто в момент ее был рядом, и… для Дигона ода пропета. Ясно?
— Но я еще жив!
— Значит, видят тебя со мной. Кто я — не знают, но при большом желании найти можно. Проследить, порасспрашивать. Но я убивать тебя не собираюсь! Или… — преувеличенно-зловеще приподнялся с лавки. Чик блаженно улыбался. — Только не знаю, как ваши этруски следят за своими! — Расстроенно сел обратно и не выдержал — прыснул. Сытость, вино, беззаботность — что еще надо студенту?
13
Гекта — золотая монета весом около 8 г. Имеет хождение по всей Гее. Ее стоимость соответствует двумстам серебряным драхмам весом каждой монеты приблизительно по 5 г. Более ходовые золотые монеты — семигекты, 4 г золота. Но дело не в самом металле, он стоит дешевле, дело в печати монет с примесью магии Земли (орден Хранящих), их практически невозможно подделать.
— Я не этруск, — лениво выдавил Чик. Он расслаблялся, не забывая слушать болтливого Андрея. Собирал информацию.
— Э, нет, я все больше к этой мысли склоняюсь, — отсмеявшись, произнес Андрей, — жаль, храма вашего Френома в Горгоне нет.
— Не почуял я ничего, ты не раз говорил это имя.
— Неважно! Боги часто скрываются от посвященных и не всегда помогают. А нужна ли тебе помощь? — Ученик хитро посмотрел на Чика.
— Да не вру я, сколько можно!
Активную беседу прервал глубокий бас:
— Добрый день, господа. Не интересуетесь лучшими алхимическими продуктами? — Эту фразу произнес высокий однорукий мужчина с большой тяжелой сумкой через плечо и неизменным кинжалом на поясе. Их носили все, включая женщин.
Подтянутая мускулистая фигура никак не вязалась с ролью бродячего торговца, и говорил как-то обреченно. Роль коммивояжера больше подходила Андрею, чем ему. Он, скорее, был воином.
— Добрый день, — ответил Чик, — пусть хранит тебя твой бог, присаживайся. Вина?
Специально ответил первым, чувствовал, что ученик его пошлет, а познакомиться с местным алхимическим производством очень любопытно. Пока Андрей не водил его на рынки и в лавки. Угадал реакцию, юный Текущий нахмурился, а торговец удивился, но от вина не отказался.
— Показывай, — распорядился Чик, и воин, одним махом опрокинув керамическую кружку, полез в сумку.
— И на какие такие деньги мой друг
— А я посмотрю и приценюсь. За показ денег не берут?
— У меня не барахло, — с вызовом пробасил торговец, — лучшие творения ордена Хранящих! Ты сначала посмотри, а после оценивай.
Андрей скривился, но промолчал.
— Для молодых людей незаменимая вещь — духи с экстрактом манильщика. Ни одна дева не пройдет мимо, — произносил заученный текст, и это звучало из его уст, по меньшей мере, глупо. — Острый глаз по ночам — из глаз засадника, острый вкус для гурманов из него же, а вот, наоборот, для сокрытия запаха все из той же твари. Предупреждаю, все изделия из него дорогие, этот крошечный бутылек — пятьдесят драхм, и не стоит удивляться, попробуйте добыть.
— А из шкуры есть? — живо поинтересовался Чик.
— В лавке ордена есть один скрывающий плащ. Последний остался. Спрос большой, но вы не потянете — две тысячи гект.
— Ого! — не выдержал Андрей. — Загнул! Тысяча у лоосок!
— Хранящие по старинным рецептам и новым ис-след-вния… — Неопытный коммивояжер запутался в слове «исследования». — Тьфу, дарки! И новое, и старое в локте при свете дня не заметишь! У тех так не получится. Могу поклясться Геей! — горячо возразил начинающий торговец. — Своими глазами видел, — при этом так угрожающе посмотрел на ученика, что тот невольно зашептал защиту, но вдруг прервался:
— Леон, это ты?!
Торговец стушевался и стал быстро собирать склянки и непонятные камни на цепочках.
— Да погоди ты, ты же Леон, знаменитый гладиатор, звезда арены! Извини, что сразу не узнал, но как я тобой в детстве восхищался! Не убегай! Эй, хозяин, вина, жаркого, фруктов! Я угощаю, уважь меня, пожалуйста. — Андрей произнес это с таким восторгом, с таким восхищением, что… разумеется, Леон остался. — Скажи мне, друг Леон, как ты здесь оказался? Неужели не скопил ничего? — спросил студент, подождав, когда гладиатор утолил первый голод. — Извини, но купец из тебя никакой.
— Ты прав, мой юный друг, к Хранящим я пристал только из веры, у нас общая богиня. Они меня, хвала ей, не отпихнули. И деньги были, но нужда подвела, — кивнул на короткую культю, — поставил не на того гладиатора и… — стукнул кулаком по столу, аж посуда подпрыгнула, — сговор там был, явный сговор. Не мог знаменитый Громобой Третий проиграть! — С трудом успокоился и продолжил: — Теперь вынужден таскать эту дребедень, — толкнул локтем сумку, — только там не барахло, все качественно. Хранящие на обман не размениваются. Может, купишь что-нибудь?
— Давай отрезвляющий амулет, — сразу согласился Андрей, — я его видел.
— Не отрезвляющий, а для твердости в ногах и гладкой речи, — поправил его Леон, — изделие на Силе Геи и из соков ягодника. Хранящие готовили, им земля помогает.
— Да знаю я, — отмахнулся ученик. — Сколько?
— Пятнадцать драхм. Извини, дешевле не могу, и так без своего навара отдаю.
— Какой разговор, беру! Меня вечером в ордене ждут. Ой, великий Гидрос! Экзамен! — Схватил амулет. — Возьми деньги, Чик, расплатись с хозяином, я побежал. Найдешь дом?