Точка покоя
Шрифт:
— Меня больше волнует вопрос, что будут делать наши противники.
— Думаете, они предпримут еще что-нибудь? Поместье Патриса Льюла находится под постоянным присмотром. Тайные посты расположены на дорогах, что к нему ведут. Если кто-то подозрительный появится в поле зрения, мне дадут знать.
Толик скептически улыбнулся. Всадники, которых они пытались задержать, были уж куда более подозрительны.
— Знаю-знаю, — махнул рукой Олди. — А что делать? Думаете, они еще раз попробуют выкинуть фокус
— Не исключено. — Толик пожал плечами. — Они могут проделывать этот фокус не раз до той поры, пока стражники не перестанут реагировать на появление подозрительных личностей.
— А что с убийцами? Думаете, они были в поместье? Или до сих пор еще там? Эх, если бы знать наверняка!
— Были ли они там? Вероятно. Сидят ли там до сих пор? В этом я сомневаюсь. Утверждать не берусь, но думаю, они ускользнули под шумок.
— Очень даже может быть.
— Скажите, Олди, а что с хозяином поместья?
— Патрис Льюл — уважаемый человек, крупный землевладетель.
— Только не говорите мне, что это делает его более честным.
Олди Энц поморщился:
— Думаете, он причастен?
— Не знаю. Слишком уж хорошо все организовано. Управляющий, конечно, хитрый лис, но мелковат он для такой авантюры.
— Для чего крупному землевладетелю, человеку, входящему в ближайший круг короля, может понадобиться убийство полевых стражников?
— А управляющему оно зачем? Нет, здесь что-то гораздо более серьезное, чем нападение из хулиганских побуждений.
— Что именно? — насторожился старший префектор.
— Если бы я знал. Что-то подсказывает мне, что это дело далеко не закончено.
— Думаете, будут еще нападения?
— Если б я знал, — повторил Толик. — Это меньшее, чего мы можем ожидать.
— Чего уж хуже? — пробурчал старший префектор.
Толик не ответил, лишь покачал головой.
С инцидента около поместья Патриса Льюла минуло полторы недели, когда дело получило свое продолжение. И продолжение это было совсем не таким, как представлялось Олди Энцу или Толику.
Старший префектор зашел в комнату Анатолия, отводя в сторону глаза:
— Извините меня, господин Анатолий, похоже, я втянул вас в историю. — Олди печально и протяжно вздохнул. — Не надо было звать вас с собой и просить принять участие в расследовании.
— Что случилось? — отозвался обеспокоенный Толик.
— Патрис Льюл требует, чтобы вы и Нимет понесли ответственность за нападение на его людей. Он обратился в муниципальный суд Тилины.
— Разве дела, связанные с префектурами, рассматриваются в муниципальных судах? — удивился Анатолий.
— В том-то и дело, что нет. Но он жаждет наказания. Поскольку с нашей стороны его не последовало…
— Понятно, — вздохнул Толик.
— Кроме
— И если префектура не примет меры, то скомпрометирована будет уже она, — кивнул Толик.
— Да. Нимета мы не отдадим в любом случае. С вами сложнее. Официально вы не являетесь нашим сотрудником. Объяснить причину отказа в привлечении к муниципальному суду будет очень непросто.
— Значит, все?
— Нет, не все! Я не знаю, что мне делать, Анатолий. Знаю только, что если я поступлюсь честью и отдам вас на растерзание Льюлу, то больше не смогу исполнять свои обязанности. Просто не смогу. Старший префектор не может жить с таким грузом на совести.
— Вам приходилось применять оружие, и не раз.
— Это было обоснованно. Здесь же… Я уверен в вашей невиновности, но… Как вас оградить? Анатолий, а может, вы поступите к нам на службу? — спросил Олди. — Тогда я мог бы мотивировать отказ в выдаче вашей принадлежностью к префектуре.
— Это избавило бы меня от наказания?
— Нет. Но решение по этому делу принималось бы в нашем ведомстве.
Толик задумался над сказанным, меряя шагами свою комнату.
— Увы, это не подходит.
— Почему? — удивился Олди. — Да, это будет непросто организовать, но я берусь все устроить. Я связывался с наставником Траем. Он готов дать вам рекомендацию, учитывая исключительность случая. Возьмем вас на должность стажера.
— Спасибо. Я признателен и вам, Олди, и наставнику Траю, но не думаю, что это хорошая идея. На то есть две причины: во-первых, я этого не хочу.
— Как не хотите? — искренне удивился старший префектор. — Поверьте, подобной чести добиваются многие, но не многим дано ее удостоиться.
— Охотно верю. Но мне придется участвовать в облавах, а объектом несанкционированного проникновения часто оказывается человек из одного со мной мира. Я бы не хотел…
— Вы же знаете, что это за люди, Анатолий. Неужели ваш собственный опыт, беседы с вашим соотечественником и тем одномирянином, который вас едва не застрелил, прошли даром? — воскликнул Олди.
— Знаю, все знаю. Понимаю, что каждое применение силы обоснованно, но ничего не могу с собой поделать. Каждый раз мне придется с собой бороться, каждый раз я буду искать способ мирного урегулирования, даже тогда, когда сэнсы признают это невозможным. К чему это может привести? Думаю, вы понимаете, Олди, что ни к чему хорошему. Ладно еще, если застрелят меня, а если из-за меня пострадает кто-нибудь из полевых стражников или префекторов… Нет, я не могу на это согласиться.
— Да, это веский довод. Но мы можем придумать вам работу, не связанную с несанкционированными проникновениями. Будете заниматься только местными делами.