Точка разрыва
Шрифт:
Он помолчал, вглядываясь в их лица. Казалось, никто не дышал. Они отчаянно хотели поверить, им нужно было поверить. Шериф взглянул на своего заместителя:
– Ты прав, Джерри. У нас нет криминалистической лаборатории, и вокруг нас творятся дерьмовые дела, но зато у нас есть кое-что другое. Настоящий гений. И если бы я любил спорить, то я бы поставил все на ум Дина Трумэна против самого дьявола.
Он поручил им собрать как можно больше информации, точные данные о том, где началась буря, где закончилась; расстояние рассеивания обломков;
– Факты и цифры, друзья, факты и цифры, – наставлял Джон. Распределив все обязанности, он послал их работать, назначив встречу через час.
С помощью копира и фотоснимка был сделан приличный фоторобот Илии. Джон хотел, чтобы плакаты расклеили по всему городу.
Пока все его приказания выполнялись, шериф отправился в колледж, проверить, как идут дела у Дина.
Пайпер уже собиралась выйти из комнаты отдыха, как ей на глаза попался один из наспех сделанных плакатов с мистическим Илией. Она думала, что никогда его не видела, а поэтому, встретив, не сможет узнать.
Опустила глаза на фотографию.
Как дым над водой, в ее памяти возникло неясное ощущение.
Это лицо? Оно выглядело знакомым.
Рябь на воде, волна и, наконец, настоящее цунами. Неожиданно Пайпер вновь очутилась в водовороте той бурной ночи, когда умерла ее мать, стоя над дорогой мамой, глядя, как жизнь уходит из нее, но не понимая, не зная, что делать.
– Мамочка? Мамочка, что случилось?
Белые зубцы молний озарили лицо матери, небеса ревели, как раненый зверь. Ее мама лежала на полу в луже собственной крови. Тоненькими дрожащими пальчиками Пайпер перебирала ее волосы.
– Мамочка больна?
– Пайпер, нет, дорогая, возвращайся в постель, – мама захлебнулась собственной кровью.
– Мамочка, вставай.
– Все в порядке, дорогая, иди спи. Мамочка просто отдыхает.
– Я боюсь.
– Это всего лишь буря… – она с трудом выталкивала слова из горла. – Не бойся.
– Я не боюсь бури, – сказал ребенок, вставая между лежащей матерью и открытой дверью. – Боюсь злого человека.
Пайпер повернулась лицом к матери. Тонкая струйка крови стекала из ее носа.
– Пайпер?
Пайпер взглянула на дверь. Вспышка молнии озарила силуэт мужчины, стоявшего в дверном проеме.
Мужчины? Как же она могла об этом забыть?
– Все в порядке, малышка. Все в порядке, – произнес этот человек. Его голос напоминал мягкое падение снежных хлопьев.
Еще одна вспышка, теперь было видно его лицо.
– С тобой все будет в порядке, я обещаю.
Лицо? Лицо, которое она ни до этого, ни после никогда не видела. Пайпер посмотрела на листок в руке. До теперешнего момента.
Воспоминания не отпускали ее, но постепенно ослабили хватку. Она переключилась на окружающий мир. Боже, откуда это взялось? Ее руки тряслись. Она почувствовала какое-то неудобство на лице и подняла руку.
Кровь.
Из носа текла кровь.
Дин держал сердечко кулона на ладони.
Медальон
Он провел большим пальцем по гравировке из роз, ощущая каждый изгиб металла. Сколько раз он хотел это сделать!..
Если бы я только мог почувствовать это опять.
И что тогда? Все было бы хорошо? Не было ли это лишь его фантазией? Как будто медальон Джуди служил волшебным талисманом, охраняющим от боли.
А теперь…
Вот он наконец-то у него в руках, но…
Ухмыляющееся, блудливое лицо Уайти Доббса промелькнуло перед глазами.
Неожиданно медальон отяжелел, утратил свою привлекательность, оскверненный прикосновениями этого невообразимого человека, вневременного монстра, надсмеявшегося над всей жизнью Дина.
«Может быть, мой вид спровоцировал сердечный приступ…»
Слова Уайти Доббса звенели в голове, как назойливый клаксон. Сколько поисков, но медальон не был найден. Теперь Дин понимал почему.
Уайти Доббс забрал его.
Но это невозможно. Невозможно.
Ничуть не постарел, ни на секунду.
«Она умерла не в одиночестве».
Великий Боже, сделай это невозможным.
Дин провел пальцем по краю медальона, нащупал пружину. Потом большим пальцем аккуратно открыл медальон.
Справа красовалась фотография Джуди – красотки Джуди, как раз такой он ее и помнил. А слева, куда Джуди с любовью поместила снимок Дина столько лет назад, ухмылялся отвратительный образ Уайти Доббса.
Значит, мы вместе навсегда.
Они собрались в конференц-зале ровно через час, как было условлено. Отсутствовали только Джон и Дин. Кой остался снаружи, поджидая их, примостившись на маленьком раскладном стульчике.
Пайпер с такой яростью терла руки, словно собиралась высечь искру для огня, мысленно все время обращаясь к незнакомцу, Илии. Чем больше она об этом думала, тем яснее становились воспоминания. Мужчина, которого она видела той ночью, был высокого роста. Конечно, ребенку все взрослые кажутся высокими, но она помнила и другое, например, его одежду: голубые джинсы, потертые ботинки, длинный армейский зеленый плащ и черную майку под ним, ковбойскую шляпу с нависшими полями.
Такая же одежда оказалась на Илии в тот момент, когда его арестовал Джерри. Как такое могло быть? И о чем это говорило?
Пайпер взглянула на часы. Джон уже должен был вернуться с Дином на буксире. Что же их задержало? Хотя он всегда не достаточно ей доверял, Пайпер безумно хотела увидеть Дина.
Где же они?
Кой понял: дело плохо – как только увидел отрезанную голову, влетевшую в дверь, как окровавленный шар для боулинга. Во-первых, подпрыгивая и ударяясь о дверь конференц-зала, она оставляла пятнистый кровавый след и ошметки сосудов на желтовато-коричневом ковре – а шерифу Эвансу не понравилась бы кровь и ошметки на его ковре. Во-вторых, вид отрезанной головы должен был вызвать обморок у помощника, а шериф Эванс не любил слабаков.