Точка разрыва
Шрифт:
– Феликс, а вот и ты. Присаживайся, – спокойно сказал отец. От такого тона у меня встали волосы на спине дыбом. – Давай-давай, не тяни.
Если я слышу эту нотку, значит, речь пойдет о моем безоблачном будущем. А мое безоблачное будущее, как яснее некуда. Заговоры, отравления, покушения, войны. Постоял, помялся с ноги на ногу.
– Ваше величество. Может ли этот скромный сын…
– Прекрати ерничать. Иначе я не посмотрю, что ты здоровый лоб и высеку тебя. – Он оборвал меня в половину слова, не глядя, внимательно изучая документ, который находился на его столе.
–
Я сел на массивное кресло из красного дерева напротив стола. Пресс удерживал кипу бумаг сбоку, пару пустых свитков с указами стояло на полке сзади него. То, что он читал, у меня увидеть не получилось.
– Феликс, сейчас пойдет речь о твоем будущем.
– Ну, а как иначе, – Я поймал еще один строгий взгляд. – Вроде как брак уже распланировали, в этот раз как меня можно использовать.
– Тихо, – Он шикнул на меня, – Помолчи минуту.
Я поерзал на кресле. Отец всегда желал, чтобы его наследник, то есть я, был на шаг впереди любой знати. Я обязан ему всем, что имею, но ничего из этого я не желал. Мне бы и подошла роль библиотекаря в захудалом городишке провинции. Но нет, я принц, я обязан.
– Сынок, как ты относишься к колдовству? – Отец сделал лицо доброжелательное, внушающее доверие, одним словом святой. Мне стало по-настоящему страшно. – Дар, магия. Тебе это нравится, верно?
Я на мгновение замер, вспоминая то чувство в груди – что-то древнее и необъяснимое, связанное с силой, которую он никогда не мог постичь. Магия всегда была, как яблоко на самой верхушке дерева, которое, казалось бы, недостижимым. Но каждый раз, стоило прикоснуться к книгам в библиотеке, ощущение было другим – будто я уже знал всё это раньше. Не в этой жизни, конечно. В какой-то другой, где мои руки не были связаны законами и кровью.
В последний раз, когда я видел это выражение лица, все кончилось, что у меня появилась халифатская невеста, которую я не видел даже одним глазом. Только ее детский портрет.
– Отец, вы знаете, что чудо магического дара мне не подвластно, откуда у меня может быть к нему отношение? Никакого отношения.
За исключением того, что я прочитал большую часть магических трактатов в королевской библиотеке.
– У меня нет магического дара, источника, и вы отец прекрасно об этом знаете.
Еще бы, рано или поздно у каждого происходит, либо большая радость, либо большое горе, что более вероятно.
Дар он, или есть, или тыостанешься простым человеком до того, как смерть придет за тобой. А что будет, после смерти не знает, никто изживых.
– Ладно, что нет, но как ты этому относишься?
– Сложно сразу сказать, как. Это как самое спелое яблоко на верхушке дерева, его не сорвать. – Отец понимающе кивнул.
– Все яблоки рано или поздно падают с дерева.
Когда я узнал, что дара у меня нет никакого, даже самого маленького, крошечного и никчемного, то несколько дней не выходил из своей комнаты, ничего не ел. Хотелось спросить, помнит ли отец хотя бы день из моего детства, но вместо этого молча, кивнул ему ответ. Словно соглашаясь с очередным его уроком.
А потом уснул, проснулся с чувством принятия, и взял в
Мечником я тоже не стал, как то не задалось, меня тренировали мастера боя моего королевства, даже соседнего, я умел сражаться на алебарде, двуручный меч, одноручный, метание ножей. Три года на пике развития моего организма.
Но ни в чем глубокого успеха не достиг, мастера разводили руками: «Потенциал есть, нужен толчок», «Реакция превосходная, техника хромает», «Ты держишь меч, но ты его не чувствуешь».
Отец тогда мне сказал:
– Не важно, что ты не сможешь заколоть первый меч королевства, важно, чтобы тебя не прирезал бродяга.
Потом я понял, что не хочу, чтобы меня учили сражаться, этому можно научиться, только если тебя будут пытаться убить, а никакой тренер не будет стараться убить кронпринца. Им интересно золото моего отца.
Чтобы не был без дела, нашли учителей по всем возможным дисциплинам, а моя жизнь превратилась на какое-то время в сплошную учебу. Два года зубрежка, всех дисциплин, всех, что были в святейшем университете, халифате, ускоренный экспресскурс. В месяц по дисциплине, за каждый заваленный экзамен у личного преподавателя по всей жестокости наказание. Этот ад, казалось, никогда не кончится.
Потом я его в очередной раз разочаровал, на каком-то невероятно унылом балу, я побил сквайра одной девицы. Но как обычно наказывать меня никто не стал. Никакой работы конюхом месяц. Никакой драйки замковой стены щеткой.
За ужином Отец мне сказал:
– Феликс, с сегодняшнего дня, и весь следующий год, ты учишь себя сам. Посмотрим, что ты стоишь без моего железного кулака.
Честно говоря, тогда я потерялся, сначала первые два месяца, кроме того, чтобы бегать по столице от одного встречи дворян, к другой я не мог придумать.
Но к третьему месяцу, одна служанка меня с утра затащила в нашу дворцовую библиотеку. Она была так мила и невинна, когда не знала, кем я являюсь, а передвигался я в тот момент по дворцу в одежде, которая от одежды лакея отличалась разве что отсутствием галстука.
Я ее довел, отнес ее ведра с водой, а девочка быстро принялась аккуратно складывать в стопку книги с полок, чтобы протереть пыль. Ну и как – то так случайно мне взгляду попали книги по магии.
Может это, все мои детские амбиции? Но я этой литературой проникся. Хитросплетения стихий, самые неожиданные комбинации. Теория магии буквально изобиловала различными неожиданными фактами.
Я читал трактат за трактатом, потом затребовал себе доступ к книгам из магической академии в Халифатах, две даже успели доехать.
Мне попадали трактаты, которые дают далеко не всем магам, но поскольку я магом не был, мне данные знания были бесполезны, поэтому вся литература была мне доступна без контроля к моим интересам. Я даже узнал, что душа человека это как разряд молнии, поэтому она и убивает.
Хотя год бесконечно маленькое время, чтобы выучить все, но можно сказать, что по теории магии я был, если не магистром, то бакалавром точно. Хотя кто знает, понимал ли я что-то вообще?