Точка росы
Шрифт:
— У вас полный порядок!
— Спасибо, молодой человек, — сказала одна из дам. — Может быть, хотите чаю?
И едва она потянулась к электрическому чайнику, как свет на всем этаже погас, а на лестнице этажом ниже раздался отчаянный вопль:
— Какая сволочь сняла крышку с выключателя! Меня чуть не поджарило!!
Удивленно вздернув брови, Морзик отказался от чая и поспешно удалился через противоположный выход, сняв от греха подальше оранжевый жилет и пряча под мышкой дурацкую метростроевскую
Потом сидел в машине, одев наушники от плеера, и слушал. Запись шла автоматически.
— Это должно было быть синим с красным, — раздался хрипловатый невыразительный женский голос.
— Очень красиво, — отозвался молодой мужчина.
— Ерунда! Ты продолжаешь подхалимничать. Я же велела тебе быть искренним!
— Прости, ты права, как всегда.
— Ну вот, опять... Запомни, ты от меня ничего не добьешься, если не будешь искренним. Вранья мне и так хватает. Я хочу искреннего чувства, понял?
Судя по всему, говорившие были одни и находились рядом друг с другом. Морзик устроился поудобнее.
— Это же прекрасно, когда люди искренне любят друг друга. Если ты не будешь искренним, я тебя брошу.
— Вот стерва! — прокомментировал в машине Морзик.
— Не волнуйся, — сказал мужчина. — Ты слишком нервничаешь. Это заметно.
— Ерунда! Вам, тупым мужикам, только кажется, что вы все понимаете. Дудрилин тоже говорил, что видит меня насквозь. Пакость очкастая!..
— Потерпи. Уже недолго осталось. Еще пару часов.
— Ты думаешь — у меня нет сердца?! Что я холодная жестокая стерва?! Ты это думаешь?!
— Ничего я не думаю! — раздраженно ответил мужчина. — Просто говорю — потерпи. В конце концов, ты сама все это затеяла.
— А ты почему орешь на меня? Ты кто такой, чтобы на меня орать?! Мальчик с Пальчик!
— Я не кричу на тебя. Могу уйти, если хочешь.
— Ой-ой-ой, какие мы гордые! Никуда ты не уйдешь... пока своего не добьешься. Я знаю, чего ты хочешь. И знаешь что? Меня это за-бав-ля-ет!
— Не хочу ссориться...
— Конечно, не хочешь. Тебе это невыгодно... Убери руки. Свою порцию ласки ты уже получил. Я — твоя хозяйка, между прочим!
— Я помню, — вздохнул мужчина.
Они довольно долго молчали. Складывалось впечатление, что они ждут какого-то события, телефонного звонка...
— Нам лучше сейчас быть где-нибудь на людях, — осторожно сказал мужчина.
— Да, и еще лучше — порознь! — фыркнула она.
— Можно и вместе, главное — на людях. В конце концов, я твой работник.
— Работник... маляр и плотник... Он тебе позвонит сразу после того?
— Сразу, как только сможет.
— Хорошо. Одевайся. Едем обедать. После твоих тисков есть хочется.
— Но это мои трусы...
— Я знаю. Я хочу, чтобы ты надел мои.
— Не смешно. Отдай!
— Одевай, я сказала! Я не шучу!
Женщина взвивалась при малейшей попытке перечить ей.
В наступившей затем тишине шуршала одежда.
— Ну, ты довольна? — резко спросил он.
— Очень! В ресторане я буду смотреть на твою суперменскую физиономию — и забавляться! Запирай кабинет! Поехали!
— Надо хоть немного прибраться...
— Надеюсь, что уже не надо. Ты боишься, что Дудрилин сюда еще придет? Нет? Тогда оставь все как есть. А то я буду думать, что ты меня дурачишь, и начну сердиться. А когда я начинаю сердиться...
Хлопнула дверь. Голоса стали невнятными и вскоре совсем затихли. Морзик выключил аппаратуру, убрал наушники и запустил двигатель на прогрев.
Вскоре они появились, щурясь на свет и снег. Женщина оказалась худой и довольно невзрачной брюнеткой. Угловатые порывистые движения выдавали немалый темперамент, но Морзик, предпочитавший несколько иные формы, скорчил удивленную физиономию.
— Кошка драная!
Он сфотографировал голубков, ухмыляясь над тайнами нижнего белья заносчивого охранника.
Они еще попрепирались у машин: парень показывал рукой на свою “тойоту”, предлагая, видимо, ехать порознь, но Алевтина Дудрилина, не слушая его, села за руль спортивного “ситроена”. Бросив печальный взгляд в сторону своей белоснежки, ее спутник со вздохом забрался в машину хозяйки и тотчас принялся тщательно пристегиваться ремнем безопасности.
Морзика это не насторожило — а зря. Дудрилина дернула с места в карьер — и понеслась. Уже через минуту Вовка отстал и потерял из ее виду. Он не мог себе позволить так гнать — Клякса убил бы его за разбитую машину.
Промчавшись туда-сюда по проспекту, свернув наудачу в пару боковых улиц, Морзик расстроенно махнул рукой и доложил на базу:
— Все! Грохнул!
— Куда поехали? — спросил дежурный.
— Обедать куда-то...
— Побудь на связи...
Слышно было, как там, в помещении, оперативный с кем-то перетирает ситуацию.
— Сейчас прочешешь по всем ресторанам, — наконец сказал он Морзику. — Я по топ-плану прикину оптимальный маршрут, — и валяй.
— Эй! — закричал возмущенный Вовка. — Между прочим, моя смена давно кончилась!
— Это приказ. Особые обстоятельства.
— Чей приказ? — падая духом, спросил Морзик. — А впрочем, я и так знаю чей... Ну вы хоть подмогу дайте, волки! Я их могу до вечера не найти!
— Подмогу дадим, — ответила база голосом Лермана, — Еще два наряда будут. Гони приметы машины. А что — по пакету из тайника ничего?