Точка сингулярности
Шрифт:
– Да.
А Маринка добавила зачем-то, словно хвастаясь:
– И не только «Нива», но и «Москвич».
– Сильно, — оценил парень и полюбопытствовал: — А «фольксваген»?
Вот тут уже чувство юмора возобладало в Редькине над бесполезным унынием и он сообщил с предельной серьезностью:
– Ага. И «Волга» тоже наша.
Парень открыл было рот, но потом коротко хохотнул и отвязался.
«Сколько же это все будет стоить? — неотвязно крутилось теперь в голове у Тимофея. — Сколько деньжищ уйдет!»
Собственно, это было единственной нормальной мыслью, посетившей его голову после страшного
Ни Тимофей, ни Маринка ещё не придумали, идти ли им сразу в милицию, стоять здесь и караулить свою собственность, или же, наконец, вернуться домой, чтобы переодеться, а машину доверить этому любопытному и вроде вполне симпатичному соседу с черным терьером. Маринка ведь тоже выскочила в чем была — в этакой трикотажной майке до колен, спасибо, хоть темной, а вообще, скорее уж это ночная рубашка, чем летнее платьице. И кроме всего, не терпелось позвонить кому-нибудь из опытных друзей. Тимофею в таком вопросе Маринка довериться не могла, да и сам он себе доверял слабо. Однако супруги ещё даже не успели обменяться сколько-нибудь значащими репликами, когда из глубины двора, тяжело дыша и громко матерясь, выдвинулась целая процессия. Шестеро милиционеров (они бы ещё целый взвод на подобную операцию бросили!) вели троих нарушителей. Странно! Убегали-то вроде четверо, выходит, один слинял.
Все трое задержанных были мальчишками лет по семнадцать-двадцать, не слишком трезвыми и весьма дебильного вида. Четверо блюстителей порядка, те, что в форме, выглядели, вообще говоря, под стать ведомым хулиганам. Или уж это Редькин, злой на весь свет, смотрел и на милицию недоброжелательным взглядом. Только один оперативник, одетый в штатское, производил приятное впечатление культурного человека. А другой, с расстегнутой кобурою на поясе обычных летних брюк, был вообще персонаж колоритный. Молодой брюнет с длинными кудрявыми волосами, мордастый, розовощекий, огромное пузо, на котором буквально расползалась рубашка, и небрежно закатанные рукава. Все это ещё с грехом пополам могло соответствовать облику киношного частного детектива откуда-нибудь из Марселя или Гетеборга, но уж никак не вязалось с представлением о внешности сотрудника советской, то бишь российской милиции.
Задержанных провели мимо разбитых машин, торжественно, словно пленных немцев. К пострадавшим никто из этой шумной компании интереса не проявил, и все они уж совсем было скрылись во внутреннем дворике отделения, когда на Т-образном перекрестке резко тормознула девяносто-девятка цвета «мокрый асфальт» со всеми мыслимыми наворотами типа пластиковых фартуков под бамперами, антикрыльев, жалюзей, электрозеркал, всевозможных антенн и прочего.
Дверца распахнулась, выскочил молодой коренастый парень с лихими вихрами и небрежно окликнул толстого милиционера:
– Борисыч! Это что, мою машину так уделали?
– Похоже, что да, — согласился Борисыч. — Ты хоть знаешь, кто за рулем сидел?
– Знаю, — ответил приехавший на пижонском «жигуленке». — Вот этот!
И показал на длинного, жалкого, с тонкой шеей и нечесаной головой паренька, настолько пьяного,
– Но ты имей ввиду, Борисыч, угона не было. Я ему сам машину дал. Так что все в порядке.
– Ладно, — кивнул курчавый и мордастый Борисыч, явно старший в опергруппе, и они, наконец, скрылись за углом отделения.
А веселый хозяин разбитой «волжанки» кликнул наружу дружка, приехавшего вместе с ним, и оба стали ходить вокруг своего разбитого сокровища, цокая языками и хохоча.
– Ну, Сашка дает! Отремонтировать взял! Классно отремонтировал! Круто. Не, ну это просто атас!
Тимофей, наконец, не выдержал и спросил:
– А чего вы, собственно, ржете?
Тут двое из девяносто-девятки наконец обратили на Редькиных внимание. Оценили изысканный наряд супружеской пары и догадались:
– А, так это ваша «Тайга»!
– Угу, — сказал Тимофей.
– «Москвич» — тоже, — упрямо напомнила и на этот раз Маринка.
– Ну, эту-то рухлядь можете сразу местной шпане подарить. Ее отсюда увозить дороже встанет, чем за металлолом дадут, а по поводу «Тайги» готовы поговорить с вами.
– О чем?! — не понял Тимофей, ошалев от такого натиска.
– Игорь, — отрекомендовался парень. — А это мой друг Федя. Мы занимаемся кузовными работами. И вообще кузовами. У вас же машина под замену кузова. Сколько ей? Год? Или совсем новая была?
Это он точно сказал: была. Совсем новая. Только в этот момент Тимофея по-настоящему кольнула обида. Ведь недели не прошло, как пригнал из магазина! Так он и сказал этим орлам в расчете на понимание. Мол, мужики, платить придется, и немало.
Но мужики проявили совсем другое понимание. Тараторили оба без умолку. Весельчак Игорь уже точно посчитал, во что выльется ремонт, и сделал категорический вывод:
– В общем, друзья мои, легче продать её по остаточной стоимости и покупать новую. Я вам как специалист говорю. Подумайте. Вот мой телефон. Мы у вас купим эту груду металла с запчастями внутри. На раз купим. И цену хорошую дадим. А на битой тачке ездить — последнее дело, хлопот не оберешься.
Игорь протянул бумажку с телефоном, А Федя уже ничего добавлять не стал, только стоял рядом и кивал, как китайский болванчик. Тимофей кисло улыбался.
– Спасибо, ребята. Мы подумаем.
Маринка вошла в ступор и поддерживать беседу была физически не способна. С нею такое частенько случалось в подобных ситуациях. Но однако же именно Маринка, а не Тимофей вскинулась вдруг, когда шустрые ребята заторопились и, продолжая хихикать, полезли обратно в свою тачку, из распахнутых дверей которой по-прежнему громко и бесцеремонно рвалась веселая музыка.
– Э-э! — она инстинктивно вытянула вперед руку, словно прося о помощи. — А-а… а хозяин? Кто хозяин… вот этой, разбитой?..
Прозвучало совсем нелепо. Неразбитых машин на весь переулок была одна. Но Игорь и Федя, конечно, поняли, о чем речь. Только с ответом не торопились. Маринка вконец растерялась.
– Кто хозяин? — повторила она. — Милиция, суд…
Слова подбирались с трудом, будто на иностранном языке.
– И в милиции, и в суде отвечать будет вот этот козел Сашка, — Игорь сказал, как отрезал. — А я… — он замялся, — я не совсем хозяин, так что… Адье! Звоните, как надумаете.