Точка выбора (серия: Аз Фита Ижица. Часть I: Прогулка по висячему мостику. Книга 3)
Шрифт:
И тут случилось то, от чего у Иры, что называется, челюсть отвисла. Хоть Женечка и оказался в самой крайней степени изумления, Ира не без оснований решила, что край её крайности изумления лежит гораздо дальше и глубже Женечкиного.
Пока Ира предлагала идти спать, Женечка соглашался, но извинялся, что не может сего предпринять в её постели, а она в ответ известила о своей догадливости, в этот самый момент, Лоренц оказался у Женечки на коленях, и, после сообщения Иры о собственной догадливости, томно потёршись
– Чего ты боишься? Не сожрёт она тебя.
Увидев, как кардинально изменился в лице Женечка, Ира поняла, что ценное замечание Лоренца он слышал не хуже неё.
Лоренц, тем временем, обратился к Ире:
– А ты чего уставилась? Первый раз в жизни говорящего кота увидела?
– Маленькое уточнение, – в упор глядя на Лоренца, ровным голосом произнесла Ира. – Говорящего с Женечкой.
– А-а. Ты об этом, – мяукнул Лоренц и непринуждённо разлёгся на Женечкиных коленях.
– И что всё это значит? – обрёл голос Женечка.
– Евгений Вениаминович, – вмешался в разговор Зив.
Женечке поплохело ещё больше. Особенно, видимо, от обращения к нему здоровущего пса по имени-отчеству.
– Это значит, что гадюка действительно не имеет никакого отношения к сети проходов, которой пользуется Ира.
Извините нас, мы прекрасно понимаем, что Вы пережили сильное потрясение сегодня утром, а мы, можно сказать, подливаем масла в огонь ещё и на ночь глядя.
Видите ли, мы действуем в интересах Иры, а она именно сейчас очень нуждается в Вашем присутствии. Смею Вас заверить, изменение её энергетической структуры не нанесёт ни Вам, ни ей никакого вреда.
Пожалуйста, поверьте на слово, так как мне, да и Лоренцу тоже, будет сложно объяснить, почему. Всё ж не забывайте, мы, всего-навсего, собака и кот и не наделены достаточным объёмом мозга для полноценной вербализации идей.
Женечкин лик осенила радостная безысходность.
– Ира, пойдём спать, – в блаженстве этой радостной безысходности изрёк он.
– Пойдём.
– Э-э-э! А нам кофе? – возмутился Лоренц, спрыгивая с Женечкиных коленей.
– Лоренц, не наглей, – огрызнулся Зив. – Видишь же, что людям не по себе.
– Они что, кофе любят? – отрешённо спросил Женечка.
– Да, – ответила Ира. – Иди, ложись. Я сама сварю.
– Ты, наверное, думаешь, что я вообще в ауте? – пытаясь казаться бодрым, спросил Женечка.
– Жень, я не думаю, я вижу.
Тем не менее, Женечка остановил её.
– Отдыхай. Я сам, – сказал он и отправился на кухню.
Ира хотела последовать за ним, но Зив пресёк её порыв:
– Не мешай. Себя вспомни, как за хозяйство вцеплялась, когда почва из-под ног уходила.
Ира согласилась и послушно откинулась на спинку дивана.
– Ир, извини, – послышался через время голос Женечки из кухни, – я не в
– В чашки. Куда ж ещё? – крикнула Ира.
Женечка вышел из кухни с подносом, на котором стояли четыре чашечки.
– Э-э не-ет! – мяукнул Лоренц. – Так дело не пойдёт. Вы – спать. И не вздумайте болтать на сон грядущий. И так уже людей только отдалённо напоминаете.
Ни Женечка, ни Ира возражать не стали и молча скрылись в спальне.
– Ира, ты уверена, что контролируешь ситуацию? – спросил Женечка, раздеваясь.
– Даже не пытаюсь что-либо контролировать. И вообще, нам дали замечательный совет, не болтать на сон грядущий.
– Как скажешь, – тяжело вздохнув, сказал Женечка и упал на кровать.
Ира упала рядом, и они тут же уснули.
Табу
Ира открыла глаза. В прямоугольник окна сквозь сумерки несмело пробивался рассвет. Её тело находилось в плотных Женечкиных объятьях, а он сам смотрел на неё каким-то уж совсем непонятным взглядом.
– Женечка-а! Ну что с тобой? Посмотри вокруг! Земля с орбиты не сошла. Ни Всемирного Потопа, ни какого-либо иного варианта Конца Света явно не наблюдается. Жень, такое впечатление, словно последние, как минимум, лет пятьсот с тобой ничего, по твоим меркам из ряда вон выходящего, не происходило.
– Не поверишь, Ира, но кое-какие сложности и неожиданности имели место лишь первые лет триста. А потом ничто в этом мире уже и не пыталось щекотать мне нервы экстравагантностью и оригинальностью.
– Неужто для тебя всё всегда было до такой степени предсказуемым?
– Подчас выкрутасы хорошо тебе знакомого Генки предсказать не всегда получалось. И всё же, они никогда не выходили за довольно узкие рамки.
– Я так понимаю, я в эти рамки не вписалась?
– У-у-у-у, Палладина! Ты ни в какие рамки не вписываешься! Я с ужасом ждал твоих здесь появлений. Однако во все прошлые твои попытки за последние две с половиной тысячи лет всё проходило вполне безобидно.
Для меня безобидно. Я не успевал и глазом моргнуть, как ты успешно разделывалась с собственным телом. В предпоследний раз, правда, мне, как ты знаешь, пришлось лично поучаствовать в части процесса.
Палладина, ты – стихийное бедствие! Однако в своих прошлых воплощениях сфокусированное на себе самой. Только поэтому, как говорится, никто не пострадал.
– Женечка, ты так говоришь, что у меня закрадывается подозрение, будто я рождалась и до начала твоей двух с половиной тысячелетней эпопеи.
Ира спросила в шутку. По крайней мере, она считала, что спрашивает в шутку.
Женечка не обратил внимания на её тон и продолжал серьёзно:
– Да, Ир, ты и ранее воплощалась во Вселенной. Только не человеком.