Точка зрения (Юмористические рассказы писателей Туркменистана) (сборник)
Шрифт:
Лишь одному Кертыку, казалось, не было дела до происходящего. С невозмутимым видом он выцедил в пиалушку остатки крепкого до горечи чая. Залпом выпил его и неторопливо поднялся с места. Пора уходить, решил он, как бы на шум соседи не сбежались. И ушел.
…Утро выдалось беспокойным. Не успел Махтум выпить чай, как заметил: Кумыш куда-то исчезла.
— Где твоя дочь? — набросился он на Сельби.
Подгоняемые криками и бранью ребятишки бросились во все стороны аула на поиски сестренки.
— Без нее не возвращайтесь! —
— Моя дочь сюда не приходила?
— Нет, сынок…
Махтум изо всей силы хлестнул плеткой по крупу лошади.
…В кровь исколов ноги, цепляясь подолом платьица за колючие ветки кустарника, девочка окольным путем пробиралась к школе. Пересекла неглубокий ров старого арыка, поросший тутовником, и вдруг замерла в полусотне шагов от цели: по дороге верхом на приземистом ишаке, трусил Байры, ее одноклассник. Неужели заметит? Так и есть!
— Эй, Кумыш, ты куда?
— В школу.
— Учителя нет. Разве ты не знаешь?
— Знаю. — На глаза девочки навернулись слезы, она прикусила губу.
— А что случилось?
Кумыш молчала. То ли боялась расплакаться, то ли не решалась поделиться тайной. Байры словно понял ее колебания.
— Говори. Мне можно, я же в классном комитете.
— Они хотят учителя убить! — выпалила Кумыш.
— Кто?
— Один человек. Он к нам в дом приходил и сказал…
— Тебе что ли сказал?
— Нет, отцу. Они тихонько разговаривали, а я подслушала. Тот человек с оружием ушел чуть свет, чтобы учителя подкараулить.
— Куда ушел?
— К разъезду.
Поначалу Байры слушал недоверчиво, но теперь понял: учителю и в самом деле грозит беда.
— Выходит, твой отец басмач?
Вопрос остался без ответа. Послышался мягкий стук подков.
— Отец меня ищет.
— Прячься скорее.
Кумыш нырнула в ров, заросли тутовника укрыли ее надежно. Поравнявшись с пареньком, Махтум-торгаш придержал коня.
— Эй, сынок, ты Кумыш, дочку мою, не видал?
— Нет, Махтум-ага.
Всадник тронул поводья и исчез в облаке пыли.
— Выходи, Кумыш! Смотри, он к железной дороге поскакал. Иди теперь домой, не бойся. Я к разъезду поеду. Как будто за травой…
У разъезда Байры снова столкнулся с разгневанным всадником. Махтум свирепо глянул на мальчугана.
— Чего это ты здесь делаешь?
— Меня мама послала травы накосить.
— Давай коси свою траву и убирайся поскорее.
— Мешок набью — тогда и уеду, а то мама меня ругать будет, что я лодырь.
Махтум-торгаш махнул рукой и отъехал. Что это он связался с мальчишкой, учителя можно перехватить и позже по дороге.
…Вдали заклубился белый паровозный дымок, послышался мерный перестук колес. Всего на минуту затормозил состав
Сары легко спрыгнул с подножки последнего вагона. Байры со всех ног бросился к нему навстречу.
— Благополучно ли доехали, товарищ учитель?
— Все хорошо, Байры-джан. А ты что тут делаешь?
— Вас встречаю. — Байры перешел на быстрый шепот: — Вас хотят убить. Басмачи на дороге караулят…
Учитель внимательно выслушал сбивчивый рассказ мальчишки.
— Спасибо, Байры-джан. С такими верными друзьями, как ты, никакой враг не страшен. На дороге караулят, говоришь? Что ж, в песках — не одна дорога…
А Кертык и прискакавший несколькими минутами позже Махтум-торгаш уже предвкушали долгожданный миг расправы с ненавистным Сары. Битый час прождали — на дороге так никто и не появился.
— Что же ты, Махтум-ага, поезда не дождался? А если упустили учителя?
Кертык не услышал ответа на свой вопрос. Вконец разозленный Махтум вывел из укрытия лошадь, оглянулся по сторонам, вдруг послышался чей-то властный голос:
— Не вставать! Стрелять будем!
И темнота, сгустившаяся вокруг, ощетинилась дулами винтовок.
…Давно то было. Более сорока лет назад. Нет уже в живых учителя Сары. Не вернулся он с большой войны, отгремевшей на западе. Комсомольцы, его друзья по ячейке, стали седобородыми стариками. Но и сегодня в школе, на пионерских сборах, рассказывают ветераны о подвиге двух малышей — Кумыш и Байры. И, как легенда, как песня, кочует из аула в аул, из уст в уста рассказ о маленьких смельчаках.
Валентин Рыбин
Сказ о каршинском петухе
Счетовод Реим, черноволосый весельчак с приплюснутым носом и кривыми верхними зубами, возвращался домой, в Акчу, с секретарем райкома. Случилось так, что, сдав в районную бухгалтерию отчет колхоза, Реим вышел на крыльцо и увидел — секретарь садится в свой «газик».
— Товарищ секретарь, может подбросите до развилки?
— Садись, Реим, я как раз еду взглянуть на колхозные поля!
В дороге любовались амударьинскими просторами: река на подходе к Керки разлилась раздольно. По западному побережью тянулись бесконечные поля, усыпанные желтыми цветами. На восточном берегу виднелась пристань у развалин древней заброшенной крепости. Белый теплоход, пересекавший широкую коричневую гладь реки, издали казался игрушечным.
— Много воды в реке, — удовлетворенно заметил секретарь. — Если этот уровень продержится подольше — выведем свой район на первое место в республике.
— В Акче тоже так думают, — живо отозвался счетовод. — Дай бог этой красавице, чтобы всегда была полноводной! — кивнул он в сторону Амударьи и прибавил: — Не сглазить бы, а то мы опять не успели насосы поставить.