Точка
Шрифт:
Эта мысль заставила его немножко ослабить шнурок на носу, чтобы рассмотреть хоть что-то на этой новой точке пребывания, но не увидел ничего, кроме стен транспортного ангара и мерцающих огоньков координирующей системы. Уже через секунду перед ними приземлялось такси. Маленький беленький самолетик, только без кабины пилота и окошек иллюминаторов. Юркий, гладкий, аккуратный, рассчитанный на 4 пассажиров, он вежливо пробормотал приветствие, предложил располагаться поудобнее, после чего щелкнул клапан безопасности на каждом кресле, и такси поднялось в воздух. Весь полет занял не более 10
Доктор Генри Рассел, высокий узкий англичанин, пожевал тонкими сухими губами и поднял свои пронзительные синие глаза на Григория.
–Меня сейчас беспокоит не столько его нога, сколько его ментальное здоровье.
Орлиевскому было невыносимо душно под этим взглядом. При общении с Расселом ему всегда приходила в голову мысль, что скоро землю заполонят биороботы. Или биолюди, называть можно как удобней. Генри Рассел был живым существом, рожденным женщиной-англичанкой в конце 20го века, и не имел никакого отношения к биоорганизмам, не считая того, что писал на эту тему докторскую и был одним из ведущих специалистов по выращиванию органов. И тем не менее, мысль об искусственной жизни неизменно возникала в голове Орлиевского при взгляде в синие глаза врача.
–Именно ментальное, – повторил Рассел. – Неудачи бывают. Отторжение редко, но имеет место. Но такой категорический отказ от всех вариантов протезирования – это показатель психологических проблем. – Доктор крякнул и пожевал губами. – В его возрасте выбор остаться лежачим инвалидом невозможен. Противоестественен. И для меня непостижим.
–Вы знаете, какие сейчас протезы? – продолжил он после паузы.
Орлиевский кивнул. Он знал. Непосвященный человек и не понял бы, что перед ним калека без ноги, даже если тому бы вздумалось «пробежаться по траве босиком». В шортах и вьетнамках.
–Никто же в жизни не поймет. Ни одна дама, если вашего его именно это интересует. Ни малейшего дискомфорта. Минимальный уход.
–Я все понимаю, доктор,– прервал его капитан. – Проблема в том, что у Ильи … У него свое отношение к целостности тела.
Перед глазами Григория со свистом пронеслась оторванная рука женщины и ударила в лицо 16летнего лежащего на рухнувшем столе Ильи. Кровавые брызги, визг снарядов. И вой подростка, покрытого кусками мяса живой еще мгновение назад соседки по утреннему кофе.
Трижды моргнув, Орлиевский снова увидел перед собой глаза врача.
–Ему как-то пришлось увидеть…то, что не полагается в юном возрасте видеть… Считайте это психотравмой, но он не согласится никогда на инородный предмет в своем теле.
Наступила тишина. Слышен был только дальний отзвук шагов за дверями кабинета, там шла тихая неторопливая жизнь одного из самых дорогих госпиталей планеты.
–Есть еще один вариант, – сказал Рассел после паузы. – Очень дорогостоящий, но беспроигрышный.
Слышать о «дорогостоящем варианте» в этом заведении было жутковато. Все предыдущие
–Какой вариант? – сухо спросил Григорий.
–Обе предыдущие голени были выращены из ДНК пациента в лаборатории, в пробирке. Потом происходил процесс приживления, не увенчавшийся успехом. Это бывает крайне редко, но в нашем случае произошло оба раза, что повлекло за собой удаление воспаленного края культи, и зона ампутации уже практически достигла колена. То есть третья попытка крайне нежелательна и малоперспективна. Но есть другой метод. – Рассел помолчал, словно подбирая слова.
–Есть вариант выращивания плоти непосредственно на пациенте. Нога помещается в мини-инкубатор, вакуумную лабораторию, которая крепится к культе. И под воздействием определенных культур плоть нарастает. То есть, просто говоря, отрастает новая нога, полностью копирующая предыдущую. Своя, живая.
Адэхи шумно втянул носом воздух. Орлиевский глядел на врача с такой подозрительностью, будто тот наперсточник на углу Тверской из конца российских девяностых. Рассел усмехнулся, глядя на его кислую мину.
–Я знаю, это не вызывает доверия, но в мире проведено уже около 50 таких манипуляций. Информация не выносится на публику в связи с некоторыми юридическими сложностями… Но процедуры идут. Вот, почитайте.
Рассел щелкнул пальцами, и перед глазами астронавтов возникла виртуальная панель с изображениями и текстом. Описание и история новейшего метода, отзывы счастливых обладателей рук и ног, живые фото, радостный смех за кадром. Дав клиентам на изучение несколько минут, доктор снова в прямом смысле слова мановением руки удалил панель.
–У этого метода есть один очень важный плюс, – продолжил он. –Невозможность неудачи. То есть плоть нарастает у всех. У кого-то быстрее, у кого-то медленнее. Но у всех. От 5 до 15 см за месяц. Но даже если это будет 3 см, то все равно, в конце концов, нога появится. Но есть и один важный минус.
Рассел махнул рукой, начертил в воздухе перед лицами Григория и Адэхи цифру.
–Это цена манипуляции.
Повисла тишина. Старинное высказывание «стоит, как космический корабль», перестало быть гиперболой и обрело абсолютно реалистичные черты.
Первым, тихонько подвинув застрявшую тишину, заговорил Адэхи:
–Вы же не будете продавать «Венеру», капитан?
–Это было бы уже системой, Адэхи, менять шаттлы на органы, – усмехнулся Орлиевский.
–Я прекрасно вас понимаю, Григорий, – вступил в разговор профессор, – Я помню историю с поджелудочной. Поэтому и возлагал такие надежды на выращенную голень. Но вы тогда попали в самый эпицентр распада системы страхования, была полная неразбериха, отсюда и цена. Надо заметить, крушение это было неизбежно. Мне жаль, что все так сложилось… – Рассел сочувственно помолчал. Точно такое выражение лица у доктора было и тогда, 7 лет назад, когда он озвучивал капитану цену жизни Родригеса.