Точку поставит пуля
Шрифт:
— А сейчас?
— Я слышал: он посредничает с крупным оптовиком-спекулянтом. Возит, охраняет, обслуживает.
— Овощи-фрукты?
— Товары. В последнее время импортные платки…
Корифей ГАИ владел разносторонней информацией, которой по каким-то причинам охотно делился с Баклановым.
— А тот, кого он возит… Кличка известна?
Федор поколебался:
— Хабиби.
Похоже, это было все, что он мог сказать. У забора уже несколько минут маячил водитель, с которым гаишник до этого разговаривал. В
«Должно, сбегал за коньячком…» — подумал Игумнов. Он взглянул на часы.
«Если бы таксист был действительно вызван в отдел разборов, Федор вспомнил бы, что Карпухин должен вот-вот подъехать…»
Секрет был прост: «Федор его снабжает повестками!»
— Ну, спасибо.
— Пока!
Они вышли к машине.
— Лучший по профессии, — заметил Бакланов по поводу корифея. — На всех городских совещаниях ставят в пример.
— Но к тебе всей душой…
— Мне многое известно о нем, и он это знает.
Впереди горел золотом купол храма на Ваганьковском. День был на изломе. Поток автотранспорта наполнял воздух запахом гари и пылью. Он двигался на трех уровнях, большинство его составляли мощные грузовые средства, направлявшиеся в сторону Ходынки. Издалека донесся стук проходившей электрички — там шли поезда белорусского направления.
— Про вечер не забыл? — спросил Игумнов неожиданно.
Бакланов сразу догадался, о чем он. Игумновская мысль соседствовала с личным, только когда в нем была замешана нынешняя его жена. Игумнов никогда не говорил о ней.
— Клуб Дзержинского… Не беспокойся. Куда сейчас?
— Надо найти автомат — позвонить.
Ближайший оказался неблизко — у метро с длиннющим названием — «Улица 1905 года». Трубку снял Цуканов:
— Слушаю…
— Что насчет людей, которых мы проверили на трассе?
— Я звонил в сорок девятое… — Цуканов был обстоятелен, когда наступал дефицит информации. — Хозяин «Тойоты» и второй с ним — хорошо известны. Лейтенант и Кабан. Сейчас вызвали из дома старшего опера, который обслуживает этот участок. Как только он свяжется со мной, я поставлю тебя в известность.
По существу, Цуканову ничего нового узнать не удалось.
— Дозвонился до Тулы?
— Да. За утро в городе — всего одно происшествие… Сожгли частную иномарку. У представителя азиатской группировки. Белая чайхана…
— За этим они и ездили в Тулу! Лейтенант и Пай-Пай, и таксист…
Навязчивая мысль не уходила из головы: «Какая-то взаимосвязь, начиная с утра! Пай-Пай и Голубоглазый-азиат… Московские команды и группировка Белой чайханы!»
— А как же Афанасий?
— По их данным, он в этой борьбе не участвует…
— Афанасий — не такой человек! А кроме того, другие воры в законе этого ему не позволят! Это его вотчина. Он несет ответственность перед ворами.
Зам ответил уклончиво:
— Я интересовался.
— Или когда он их прихлопнет!
Игумнов повесил трубку, подошел к Бакланову.
Гаишник, не переставая жевать, ледяным взглядом следил за проходящим транспортом.
— Можно предупреждать каждого второго водителя…
— У меня просьба, — Игумнов еще был под впечатлением разговора с Цукановым. — Позвони в Тулу. Своим. Пусть они поставят нас в известность, если Афанасий погонит сегодня свой «Урван» в Москву…
Омельчук наконец прибыл на место — двумя рейсами, с пересадкой, без особых приключений. В Шарье проверяющего из МВД встречали. От невысокой деревянной постройки приблизился плотный, в годах, милицейский в форме. С ним был дежурный по посадке, а может, по совместительству и начальник деревянного аэропорта с голубой нарукавной повязкой. За одиноким «Ан-2» на краю поля виднелся милицейский «газон» и дальше — сараи для грузов. Трепыхался на ветру бело-красный метеорологический сачок.
— Здравия желаю… — милицейский представился. — Полковник Созинов Павел Михайлович, начальник линейного отделения на станции Шарья.
— Подполковник Омельчук.
— Документы разрешите!
«С этим не попьешь! — Омельчук достал предписание. — Больно оглядчивый».
Зам Картузова ни на минуту не забывал о лежавших в кейсе трех пол-литрах коньяка, которые ему подвезли в Быково, можно сказать, к трапу самолета. До того, чтобы пить в командировке в одиночку, посланец генерала Скубилина еще не опустился.
— Все в порядке… — Созинов вернул документы.
— Как и должно.
— Прошу.
На первое сиденье «газона» Созинов гостя не допустил — сел сам.
«С министерской проверкой, а человек-то не министерский! Управление внутренних дел Московской дороги! Как и мы — с земли! Невелика птица!»
— Тут недалеко…
Аэродром располагался практически в границах города.
— Это старый наш аэропорт… В следующий раз прилетите — на новом будем встречать…
— Буду рад… Как вы тут?
— Кражи, грабежи… — Созинов привычно поплакался. — Народ у нас тут пьет по-страшному!
— И не подумаешь!
Омельчук приободрился: «Не все еще потеряно!»
По дороге, как водится, Созинов лягнул городскую милицию.
— Борьбу с пьянством совсем не ведут…
Железка испокон века конфликтовала с территориальной — более многочисленной и профессиональной. Начальникам отделений невозможно было поделить расположение первого секретаря, предисполкома. Вторых лиц. Транспортная милиция в этом поединке всегда проигрывала: у городской в руках магазины, базы, водительские права… У транспортной — только билеты на проходящие поезда да контейнеры!