Точная Формула Кошмара
Шрифт:
— Есть еще вспомогательный мотор, — добавил школьный учитель.
Я поморщился, так как беспредельно любил море и признавал только парусную навигацию. Потом снова принялся рассматривать план.
— Так. Верфи Галетт и Галетт, Глазго, спуск на воду 1909 года. Что ж, оснастка продумана толково. Шести человек хватит за глаза. Эти шестьдесят тонн будут держаться на воде не хуже пакетбота.
Школьный учитель довольно улыбнулся и заказал выпивку.
— Только зачем вы убрали название
— Видите ли, — засмеялся он, — это вопрос деликатный. Долг благодарности, если хотите.
— Значит, шхуна теперь называется «Майенская псалтирь». Любопытно… Оригинально во всяком случае.
Алкоголь развязал учителю язык.
— Дело не в этом. Год назад умер мой двоюродный дед и оставил мне в наследство чемодан, битком набитый старыми книгами.
Я только присвистнул.
— Погодите! Я их перебирал без особой радости, как вдруг одна книга привлекла мое внимание. Это была инкунабула.
— Как вы сказали?
— Инкунабула, — повторил он и снисходительно пояснил. — Так называют книгу, изданную в первую эпоху книгопечатания. Я едва мог поверить глазам: на ней стояла сигнатура Фуста и Шеффера! Имена вам ничего не скажут, но представьте: это были компаньоны Гутенберга — изобретателя книгопечатания, а в руках я держал изданный в конце пятнадцатого века редчайший роскошный экземпляр знаменитой «Майенской псалтири».
Я попытался изобразить внимание на своей физиономии.
— Заметьте, Баллистер, — продолжал учитель, слегка прищурившись, — эта книжонка стоит целое состояние.
— Ну да! — я мгновенно насторожился.
— Солидную пачку фунтов стерлингов. Хватило на покупку «Ары» и с лихвой осталось для найма экипажа из шести человек, чтобы совершить задуманное мной плаванье. Вот почему я решил заново окрестить наше суденышко и дать ему столь редкое имя, непонятное морякам. Но вы-то теперь понимаете?
Еще бы не понять. Я только пробормотал пару слов насчет величия его души и рассудительно добавил:
— И все-таки логичней было бы окрестить шхуну именем бесценного дядюшки: потому как…
Он вдруг злобно расхохотался, чего я никак не ожидал от образованного человека. Затем деловито сдвинул брови:
— Вы поедете в Глазго. Вы проведете шхуну проливом Норт-Минч до мыса Рат.
— Опасно, я вам скажу.
— Я выбрал именно вас, Баллистер, так как вы знаете эти рифы.
Нельзя больше польстить моряку, нежели сказать, что он знает пролив Минч — гибельную бушующую горловину. Сердце мое возликовало.
— Что правда, то правда. Я-таки поободрал шкуру между Чикеном и Тимпан Хидом.
— К югу от мыса Рат вы найдете хорошо защищенную бухточку, известную лишь контрабандистам. Ее называют Биг-тоэ. На картах ее искать
Я воззрился на него с откровенным восхищением.
— Черт возьми! Такое знание вам может дорого обойтись. Вы будете вознаграждены вниманием таможенников да и парочкой ножевых ударов. На берегу попадаются застенчивые ребята.
Он небрежно махнул рукой.
— Я буду вас ждать в Биг-тоэ.
— А затем?
Он указал точно на запад.
— Н-да…а, — протянул я, — вот это дыра. Кругом ничего, кроме горбатых рифов. И ни дымка на горизонте, сколько ни пяль глаза.
— Вот и хорошо. Просто великолепно. Я понимающе подмигнул.
— Ну что ж. Это ваше частное дело. А я не люблю вмешиваться в частные дела, особенно если денежки вперед.
— Полагаю, вы заблуждаетесь насчет моих дел, Баллистер. Они имеют отношение, как бы вам объяснить… отношение к науке, но я хотел бы держать их в тайне от назойливых ученых, которым ничего не стоит присвоить чужое открытие. Ну и хватит об этом. Заплачу сколько потребуется, даже больше.
Мы занялись выпивкой. Молча. Я, признаться, был удивлен, что в такой заплесневелой хибаре для пресноводных недоносков, как эти «Лихие ребята», подают приличные напитки. Потом мы принялись беседовать насчет экипажа, но как-то невпопад.
— Я в морском деле ничего не смыслю, — заявил мой партнер, — так что на меня не рассчитывайте. Я школьный учитель и привык работать головой.
— Уважаю ученость. Не хочу хвастаться, но и сам в этом деле не промах. Школьный учитель. Отличная профессия.
— Да, я преподаю в Йоркшире. Я от души засмеялся.
— Прямо Сквирс, владелец школы в Йоркшире. Помните «Николаса Никльби»? Нет, нет, вы нисколько не похожи на этого мерзкого типа. Постойте, дайте-ка сообразить!
Я внимательно оглядел упрямое костистое лицо, густую шевелюру, запавшие глаза угрюмой обезьяны, строгий опрятный костюм.
— Так и есть! Хедстон из «Нашего общего друга».
— Бросьте, — проворчал он. — Я пришел сюда не за тем, чтобы слушать разные гадости на свой счет. Храните литературные воспоминания про себя, друг Баллистер, мне нужен моряк, а не книгочей. С книгами я как-нибудь и сам разберусь.
— Пардон, — возразил я обиженно, поскольку в моей среде меня уважали за начитанность. — Пардон, не вы один получили образование. У меня в кармане диплом капитана каботажного плаванья.
— Потрясающе, — фыркнул он.
— Не будь этой дурацкой истории с пропажей канатов и ящиков с мылом, где я, поверьте, не при чем, я бы здесь не рядился командовать корытом в шестьдесят тонн.
Он примирительно улыбнулся.
— Я вовсе не хотел вас задеть. Капитан каботажного плаванья — это кое-что.