Точно по расписанию
Шрифт:
— Ульяна Артемовна, мне вам надо сказать кое-что важное. Очень важное. Это касается нас с Тимофеем.
Нож со звоном упал на пол. Ульяна Артемовна осела на стул, стукнула локтями о поверхность стола, уткнулась лицом в ладони и разрыдалась.
— Ох, Ксюша… Все-таки да… Решилась, да? — рыдала свекровь. Голос ее звучал глухо. А Ксюша давила в себе нарастающую панику. Не такой реакции она ждала от Ульяны Артемовны, не такой. — А я так надеялась… Все думала… Я так хотела, чтобы вы были вместе. Я слова о тебе дурного не сказала Тимоше. Ах,
Правда доходила до Ксюши с большим запозданием. Ульяна Артемовна уже начала потихоньку успокаиваться, икая и прерывиста вздыхая. А до Ксюши только-только дошло.
— Ульяна Артемовна… Да вы что… — Ксюша, не отдавая себе отчета, схватила свекровь за руку. — Да вы не так все поняли! Ой, ну не плачьте, пожалуйста. У нас с Тимофеем все в порядке!
Ульяна Артемовна прерывисто вздохнула, громко икнула и уставилась на Ксюшу покрасневшими глазами.
— А что тогда, Ксюшенька? Что такое важное ты хотела мне сказать?
Ксюшу вдруг охватили внезапные смущение и робость, так ей несвойственные. Она опустила взгляд, колупнула ткань джинсов.
— А я… я спросить хотела, Ульяна Артемовна. Вы к роли бабушки готовы?
— Так конечно. Давно готова.
Свекровь смотрела на Ксюшу заплаканными и явно ничего не понимающими глазами. Да, не складывается сегодня у Ксюши говорить внятно, чтобы ее сразу понимали.
— Ульяна Артемовна, мы с Тимофеем ждем ребенка.
А дальше стало очень шумно. Ульяна Артемовна одновременно плакала и смеялась, обнимала Ксюшу, и та обнимала ее в ответ, потом свекровь что-то причитала, что-то спрашивала, не слушая ответов, переспрашивала снова, достала из шкафа ликер и отхлебнула прямо из горлышка, приговаривая: «Пьющая бабушка — горе в семье».
Наконец, успокоилась и села за стол, глядя на Ксюшу сияющими глазами.
— Ой, какой Тимофей, наверное, счастливый…
— А он еще не знает.
Ульяна Артемовна ахнула. Прижала ладонь к лицу.
— Так это что же… Это как же… Это… Это ты что, мне первой, сказала, что ли?!
Ксюша кивнула. Вот сейчас она точно и безоговорочно была уверена, что все делает правильно. Наконец-то правильно.
Ульяна Артемовна снова подскочила, крепко обняла Ксюшу.
— Ой, спасибо, девочка моя. Ксюша… — Ульяна Артемовна говорила почему-то шепотом. — А можно… можно… можно, я…
— Можно.
Ульяна Артемовна схватилась за телефон, будто боялась, что Ксюша передумает. А Ксюша ела вкусный, ароматный, свежеиспеченный кекс, прихлебывала чай и слушала разговор матери и сына.
— Тимочка, а ты не хочешь ко мне заехать после работы? Мне надо сказать тебе кое-что важное, — раньше Ксюша на такие слова свекрови отреагировала бы недовольством — явным или скрытым. Теперь же она просто улыбалась. Какой кекс вкусный, невероятно просто. — Надо, обязательно надо, сынок. Это очень важно. А Ксюша уже здесь! Да, представь себе. Ничего не скажу по телефону. Приезжай.
Но следующим человеком, который узнал новость, оказался
Они уничтожили втроем весь кекс, оставив один кусок, когда пришел Тимофей.
Он зашел на кухню и поверх головы матери смотрел на Ксюшу. Его взгляд был встревоженным, и Ксюша понимала причину. Тим прекрасно знал о прохладных отношениях между Ксюшей и Ульяной Артемовной.
— Сынок, ты сядь.
Тимофей переводил взгляд с Ксюши на мать, потом на отца, обратно. Вид у него был такой встревоженный, что Ксюша вдруг засомневалась в том, что правильно сделала. Наверное, такие новости лучше сообщать интимно. Когда только они вдвоем. Но ей так захотелось вдруг исправить все то нехорошее, что она делала по отношению к Ульяне Артемовне. А теперь Тим волнуется. Бедненький.
— Хорошо, — Тим резко сел за стол. Ксюша видела, как дернулся у него кадык, когда Тимофей сглотнул. Ну же, Ульяна Артемовна, говорите, не мучьте его.
— Тимоша, дело в том, что нас скоро станет… на одного больше.
— Кого ждем? Лена придет? — Тим имел в виду свою старшую сестру по отцу.
— Ксюша ждет ребенка.
Ксюша не могла отвести взгляда от лица мужа. А оно сделалось мгновенно совершенно беспомощным. Он сначала застывшим взглядом смотрел на мать, потом резко перевел взгляд на Ксюшу.
Ну, да, вот так. Я просто хотела… хотела наладить отношения с твоей мамой. Да, я сама их испортила, но…
Тим медленно моргнул, будто просыпаясь. И Ксюша вдруг увидела по его взгляду, что он все понял. Все-все. И почему она сказала первой его матери. И вообще все-все. Он же у нее невозможный умница.
Скрипнули ножки стула, когда Тимофей встал. Раскинул руки.
Родители Тима деликатно оставили их вдвоем на кухне. Тим прижимал ее голову к своему плечу, другой рукой крепко обнимая.
Они молчали оба. За них говорил счастливый перестук сердец.
***
Тим завел машину. Но его руку, которую он положил на рычаг коробки передач, Ксюша накрыла своей, останавливая.
— Ты не сердишься? За то, что я первой сказала твоей маме? Понимаешь…
— Понимаю.
Они долго смотрели друг другу в глаза.
— Прости меня… Из-за моей непроходимой тупости мы потеряли столько времени…
Тимофей медленно покачал головой. Наклонился, и их губы соприкоснулись в мягком, теплом и нежном поцелуе.
— Все вовремя, Ксюша. Счастье всегда приходит вовремя. Точно по расписанию.
Конец