Точный расчет
Шрифт:
– Ну и что вы обо всем этом думаете? – поинтересовался Бэннон.
– Это очень печально, – вздохнул Ричер.
– Согласен, – кивнул Бэннон. – Две вдовы и пятеро детей, оставшихся без отцов. Забавно, правда?
На это никто ему не ответил.
– У вас имеется что-нибудь еще для нас? – поинтересовался Стивесант.
– Мы неустанно трудимся, – кивнул Бэннон. – И особое внимание уделяем отпечатку большого пальца. Мы запрашиваем все базы данных, которые только имеются в мире. Хотя, сказать по правде, оптимизма при этом не испытываем. Мы опросили всех соседей Нендика.
– Вы спрашивали соседей о событиях двухнедельной давности? – осведомился Стивесант. – Когда была похищена его жена? Скорее всего, в тот день в их доме было шумно.
Но Бэннон отрицательно покачал головой.
– В тех местах днем повсюду очень шумно. Дети, играющие в футбол, их болельщики, да и обыкновенные прохожие. Здесь у нас, к сожалению, пусто. Никто ничего не помнит. Впрочем, похищение могло ведь произойти и ночью, верно?
– Нет, мне почему-то кажется, что Нендик сам отвез ее куда-то, – вступил в разговор Ричер. – Они вынудили его поступить так, чтобы еще больше обострить его чувство вины и одновременно ответственности за нее.
– Возможно, – согласился Бэннон. – Он был здорово напуган, в этом сомневаться не приходится.
Ричер кивнул:
– Мне кажется, этих типов можно назвать специалистами по жестокости. Кроме того, они неплохие психологи. Именно поэтому некоторые их послания приходили непосредственно сюда. Что может быть хуже для Армстронга, чем услышать от тех, кому платят за его безопасность, о том, что кто-то ему угрожает!
– Но только он ничего не узнает, – заметила Нигли.
Бэннон не стал комментировать ее заявление.
– Что-нибудь еще? – после долгой паузы осведомился Стивесант.
– Мы пришли к заключению, что больше вы не будете получать никаких писем и сообщений, – заговорил Бэннон. – Теперь они нанесут удар в то время и в том месте, как запланировали, причем вряд ли будут даже намекать вам о том, где и когда это произойдет. И если их попытка опять обернется провалом, им не захочется ставить вас об этом в известность, хотя бы потому, чтобы не показаться вам неудачниками и хвастунами.
– А вы ничего сами не чувствуете относительно того, где и когда это должно произойти?
– Поговорим об этом завтра утром. В данный момент наши специалисты разрабатывают одну интересную теорию. Надеюсь, завтра мы все встретимся здесь же?
– А почему вы об этом спрашиваете?
– Но ведь завтра День Благодарения.
– Армстронг завтра работает, значит, работаем и мы.
– Чем он будет занят?
– Постарается ублажить бездомных в приюте.
– Разве это мудрый поступок?
Стивесант только пожал плечами.
– У него нет выбора, – заговорила Фролих. – В
– И все же я попрошу вас подождать до завтрашнего утра, – заметил Бэннон. – Не исключено, что вам захочется сделать все возможное, чтобы он изменил свое решение. Или ввел поправку в Конституцию.
Он поднялся из-за стола и обошел его, по пути собирая фотографии, словно они представляли для него особую ценность.
Фролих подбросила Нигли до отеля, после чего они с Ричером поехали домой. Всю дорогу она не проронила ни слова, причем казалось, что ее молчание не только умышленное, но даже агрессивное. Джек смог выдержать эту пытку лишь до того момента, когда они миновали мост над рекой, но затем сдался.
– Что случилось? – спросил он.
– Ничего.
– Нет, что-то определенно произошло.
Она не ответила и молча вела машину, а потом припарковала ее как можно ближе к дому, всего через две улицы от своего особняка. Вокруг стояла тишина, как и положено ночью в канун праздника. Все горожане уже находились дома, наслаждаясь теплом и уютом семейной обстановки. Фролих выключила двигатель, но продолжала сидеть в машине, смотря куда-то вдаль и продолжая молчать.
– Что случилось? – повторил свой вопрос Ричер.
– Мне кажется, я всего этого просто не вынесу.
– Чего именно?
– Ты доиграешься до того, что тебя убьют. Точно так же, как получилось с Джо, когда ты добился того, что его не стало.
– Что-что?
– Ты все прекрасно слышал.
– Но Джо погиб не из-за меня.
– Он был создан совсем не для того, чем занимался. Но он упорно продолжал работать на своем месте, потому что постоянно сравнивал себя с тобой. Это занятие переросло у него в одержимость.
– И я в этом виноват?
– Ну а кто же еще? Он был твоим братом и потому решил последовать твоему примеру в выборе карьеры.
Ричер промолчал.
– Но почему вам всегда нужно быть такими? – в отчаянии спросила Фролих.
– Нам? Такими? – недоумевал Джек. – Какими же?
– Ну вам, мужчинам, – ответила она. – Военным. Вы всегда готовы очертя голову и жертвуя собой броситься в какую-нибудь очередную глупость.
– Вот этим, по-твоему, я и занимаюсь?
– Ты сам это сознаешь.
– Но я не давал клятвы, что приму на себя пулю, предназначенную для какого-нибудь никчемного политика.
– И я тоже. Я просто так образно выразилась. И, кстати, далеко не все политики такие уж никчемные люди.
– Так значит, ты готова подставить себя и принять пулю, чтобы защитить Армстронга? Или все-таки нет?
Фролих лишь пожала плечами:
– Не знаю.
– И я не несусь никуда очертя голову, – добавил Джек.
– А вот тут ты не прав. Как же! Тебе ведь бросили вызов. И упаси Господь тебе при этом проигнорировать все это и остаться в стороне.
– Так ты хочешь, чтобы я отошел в сторону? – удивился Ричер. – Или все же мы должны довести дело до конца?