Тогда спаси меня...
Шрифт:
Мимо мелькали лица прохожих. Кто-то провожал нас удивленными взглядами. Кто-то никак не реагировал. Кто-то же даже шарахался.
На итаршене команда разбрелась по своим местам, а Зенон повел меня в свою каюту. Закрыл дверь. Отпустил мою руку и подошел к иллюминатору. Я же несмело замерла на пороге. В голове царил ералаш. Я до сих пор не знала, что сказать. И он молчал.
— Зенон? — в конце концов, выдавила я из себя.
— Люди бы все равно узнали об этом рано или поздно, — деревянно произнес он.
— А ты не хочешь меня спросить о том парне?
— Это моя вина. Ты пошла в общество,
— Но ведь на мне твой эрон.
— Но нет моего запаха.
— В смысле? — переспросила я, но он не ответил.
Тогда я решилась и подошла к нему ближе, застыв за спиной. На нас через стекло иллюминатора падал яркий свет от прожекторов станции.
— Зенон? То, что показали по ретранслятору… как оно отразится на репутации Рода Фидмин?
— Если я выиграю на Играх, это забудется. Будет пустым звуком. Мало того, Маланта будет унижена.
— Тебе было больно на это смотреть? — я положила ладонь ему на спину.
Он резко обернулся, а в его глазах, наконец, мелькнула эмоция.
— Я почувствовал наплыв того самого страха. Я испугался, что прямо там возникнет эффект «эхо».
— Но оно же не возникло. Видишь, ты справился, — я постаралась улыбнуться ободряюще, но вышло как-то криво.
— Это потому что ты была рядом. Я держал тебя за руку. Ты придала мне сил, — он коснулся пальцами моей щеки, а его губы тронула вымученная улыбка.
Я поймала его кисть своей и прижалась щекой к ладони. Нежно поерзала ею. Как мне в этот момент хотелось заверить, что я на его стороне, что бы там ни было. Даже если он проиграет.
— И я хочу быть рядом с тобой дальше, — едва слышно прошептала я, сомкнув веки. — Ты веришь мне?
Он второй рукой, скользнув по моим волосам, коснулся плеча и провел по спине до талии.
— Я? Верю? Тебе? — его голос дрогнул. — Да. Верю. И я не знаю, когда поверил.
Я подалась ближе, прижавшись к нему всем телом и обхватив руками за талию. Теперь моя щека покоилась у него на груди. Крепко зажмурившись, я выдавила из себя, преодолевая робость:
— Тогда я твоя…
— Ты разрешаешь? — он слегка отстранился и заглянул мне в лицо.
Я слегка приоткрыла веки и коротко кивнула:
— Я долго думала и поняла, что уже не могу представить будущего без тебя.
Он торжествующе улыбнулся и тут же прижался губами к моим. Нежно. Трепетно. Я ответила, ощущая, как жар расходится по всему телу, поднимая волну за волной томного желания. Его ладонь, что еще секунду назад лежала на талии, опустилась ниже. А потом мы принялись спешно срывать друг с друга одежду. Я уже не понимала, что делаю. Хотелось лишь одного — коснуться его обнаженного тела и утонуть в его жарких объятиях. Мне хотелось, чтобы он не останавливался ни на секунду. Целовал и целовал. Везде. Абсолютно везде.
Уронив меня на мягкую постель, он склонился и страстно прошептал:
— Я люблю тебя…
— Да, люби… люби… — прогнулась я в ответ на ласки.
И он любил меня… трепетно, нежно, осторожно. Я ощущала неимоверную наполненность им, горячую, долгую, удовлетворяющую до каждой клеточки. Как долго это длилось, не знаю. Знаю, что это было жадно и прекрасно…
Глава 11.
Первым, что я увидела, когда открыла глаза, было обнаженное мужское плечо. Почему оно было передо мной, в голове мысли не возникло, как, впрочем, и вообще никакой мысли. В мозгу пусто, а в теле расслаблено каждое мышечное волокно. Захотелось пошевелиться. Как только я попыталась откинуться на спину, по всей коже вспыхнул колючий жар. Появилось неприятное ощущение, будто я целиком закутана в грубое шерстяное одеяло. Тут же недовольно зашипела.
— Тихо-тихо, — послышался нежный мужской голос над макушкой, а горячие заботливые ладони остановили мои движения. — Не шевелись так резво. Действие эстарина еще полностью не прошло.
Вот теперь я начала усиленно думать. Эстарин… что это такое? И почему оно на меня действует? И вообще, чей это голос? О, Великий Космос! Как же пусто в голове! Я положила ладонь на это обнаженное плечо и странное дело, от этого прикосновения от руки по коже побежало приятное тепло. Инстинктивно потянулась всем телом к лежащему так близко мужчине в поисках этого успокаивающего тепла. Он мягко привлёк меня ещё ближе, полностью прижав к себе так, что между нами не осталось и сантиметра пространства. Стало жарче, даже несмотря на то, что на нас не было покрывала. Наши руки и ноги тесно переплелись. Моя голова покоилась у него на руке, а руки скользнули ему на спину. Он снова произнес все тем же нежным голосом:
— Просто полежи и тебе будет хорошо.
О, небеса! Почему же от звука этого голоса внутри всё так всколыхнулось?! Я глубоко вздохнула его пряный запах, потерлась щекой о горячую грудь и умиротворенно затихла. Вот теперь начало приходить осознание происходящего. В памяти всплыли мгновения в кафе орбитальной станции, драка, появление Зенона, шокирующее видео на тв-шоу по ретранслятору, а потом… от последних воспоминаний в животе запорхали бабочки, и на лице появилась сладостная улыбка. Теперь всё встало на свои места.
Как же Зенон этой ночью был нежен и осторожен. Во всём. Даже когда заполнил меня собой и стал моим продолжением. Было все настолько трогательно и трепетно, что невозможно ни к чему придраться. Он сделал всё, чтобы мне было хорошо и приятно. Но что такое этот эстарин? Только через минут пятнадцать нашего молчаливого неподвижного лежания, я осмелилась спросить:
— Зенон?
— Ммм…
— О каком эстарине ты только что сказал?
— Это херонский фермент, который мужчина вводит своей женщине во время близости.
— Зачем?
— Чтобы усыпить ее.
— Зачем?
— Чтобы она не испытывала дискомфорта от долгого единения со своим мужчиной.
Он отвечал терпеливо, а его голос звучал непривычно расслаблено.
— А, помню, ты говорил как-то, что вы надолго соединяетесь с эранами…
— Да. Обычно херонки засыпают часов на шесть. Но твой земной организм отреагировал по-другому.
— В смысле?
— Ты спала восемь часов, — он нежно прижался губами к моим волосам и погладил по спине. — Ты такая хрупкая, что мне страшно лишний раз шелохнуться. Я до ужаса боюсь тебя случайно раздавить от избытка эмоций и безумного желания. Тебе не было больно?