Ток-шоу "Семья"
Шрифт:
— Мы можем остановиться у ближайшего банкомата? — громко спросила она у водителя.
Тот еле заметно кивнул.
— Хотите убедиться, что карта не липовая? — спросил Иван.
— Считаете, это глупо? — напряжённо ответила Нелли.
— Вовсе нет. Это вполне разумно.
— Тогда к банкомату. — И добавила: — Пожалуйста.
Через минуту машина припарковалась на переполненной стоянке около большого торгового центра. Нелли поспешила на выход.
— Если вы не против, я подожду, — бросил ей вслед Иван.
— Но вы не обязаны.
— Я же сказал, спешить мне сегодня некуда. Но если вы против,
— Нет-нет. Вы меня сильно выручите, — кинула Нелли и тут же прикрыла за собой дверцу.
Она растерянно оглянулась вокруг. Сотни машин, тысячи людей, и огромное здание торгового центра, стоявшее словно огромный муравейник в самой середине бесконечного движения. Она поспешила к главному входу. Где-то там обязательно должны стоять автоматы для выдачи наличных.
И она их нашла. На самом входе за стеклянными ограждениями стояли заветные аппараты. Очереди почти не было. Прождав всего каких-то пару минут, Нелли, наконец, оказалась лицом к лицу перед монитором, просившем её вставить свою карту. Она быстро достала из кармана конверт, а из него аккуратно извлекла золотистый пластик. Вставила в проём. Экран тут же сменил цвет, прося теперь уже четыре цифры, необходимые для активации карты. Она судорожно стала разрывать конверт, надеясь найти там пин-код. Действительно, маленькая бумажка с цифровой комбинацией оказалась у неё в руке. Она ввела код, после чего проверила баланс. Банкомат стал перезагружаться, а она истошно вглядывалась на мерцавший перед ней экран. Наконец, на табло высветились цифры, которые она так надеялась увидеть.
Её радости не было предела. Все шесть миллионов долларов были на этой карте. Невероятно! — думала она, с ликованием обдумывая своё положение. Наверно, это действительно стоило того, чтобы вынести в свет некоторые грязные пятна из своего прошлого. Плевать чего ей это стоило. Главное теперь, это то, что она победила, и теперь может утереть нос всякой сволочи, посягнувшей на её свободу и свободу её детей. А первым в её списке был Михаил, так смачно приложившийся к её лицу своим вонючим кулаком.
Она попыталась снять немного наличности. Поскольку карта была валютной, ей потребовалось время, чтобы разобраться как это делается. Вскоре она уже прятала крупные рублёвые купюры в старый кошелёк, который теперь не терпелось сменить. Настроение моментально поднялось при мысли о том, что сегодня она навсегда покинет ту жалкую лачугу, за которую так колотился её мужик. Победа!
Вернувшись назад в автомобиль, она не смогла скрыть улыбки.
— Вижу, настроение у вас наладилось, — улыбнулся ей в ответ Иван.
— Это невероятно. Это действительно правда.
— Ну, конечно. А как могло быть иначе? — поддержал её мужчина.
Машина двинулась дальше, возвращаясь в непрерывный поток. Иван не спешил возобновлять разговор, давая ей время прочувствовать себя счастливой. Но через несколько минут она первой нарушила молчание, спросив его:
— Какие у вас дела в Москве? Как я понимаю, вы впервые посещаете Россию.
— Это так. Формально я турист.
— А не формально?
— Хочу посетить могилу Вани Бунина, — выдержав паузу, ответил он. — Отец очень просил сделать это.
От его ответа она слегка опешила.
— Но ведь никто не знает где он похоронен. Столько лет прошло.
— Мы уже подняли
— И что дальше? Положите на его могилу цветы?
— Там уже всё сделано, Нелли. Его могилу нашли задолго до смерти отца. Если хотите взглянуть, то мы может это сделать вместе с вами. Завтра в полдень.
— Не думаю, что хочу этого, — настороженно произнесла она.
— Как знаете. В любом случае я оставлю вам свой номер телефона, если вы вдруг передумаете. И можете позвать Веру. Они ведь были очень близки.
— Чёрт! Иван, я не знаю.
— Вы не обязаны. Понимаю. Просто сделайте то, что посчитаете нужным.
Теперь она глядела на него совсем другими глазами. Этот человек был не обязан посещать чужую могилу мальчика, умершего двадцать три года тому назад. И всё же он считал своим долгом выполнить волю человека, взявшего его на воспитание. Таким образом Иван открывался для неё с более глубокой стороны, как человек чести и достоинства. Это подкупало. Она не знала, стоило ли ей брать его номер телефона, но всё же почему-то сделала это. Звонить или нет она решит потом. А пока она пребывала в сложных размышлениях, которые навязал ей этот незнакомый человек.
Она попросила водителя остановиться около соседнего дома, чтобы соседи не смогли увидеть её выходящей из дорогого автомобиля. Она не хотела стать темой для старушечьих сплетен, по крайней мере до тех пор, пока не покинет злосчастную квартиру. Но куда ей идти? Может, в гостиницу? Почему бы и нет, ведь теперь она с лёгкостью могла себе позволить такие вольные растраты.
Выйдя из автомобиля, она помахала рукой Ивану. Тот приспустил стекло и высунул в проём голову.
— Надеюсь, ещё увидимся, — улыбнулся он, одарив её взглядом, полного теплоты. — Мне жаль, что наше знакомство произошло при таких обстоятельствах. Я хотел бы узнать своих русских брата и сестёр, но понимаю, теперь это уже вряд ли возможно. Извините, если что не так.
— Вы хороший человек, Иван. И у меня есть ваш номер.
— На который вы вряд ли когда-нибудь позвоните, — помог закончить ей мысль Иван.
— Это ещё неизвестно. — Они пожали руки. — Можно ещё вопрос?
— Конечно. Задавайте.
Она замялась.
— Нет, не буду, — неожиданно передумала Нелли, виновато пожимая плечами.
— Ну как хотите, — снова улыбнулся Иван.
— Может, завтра, если соглашусь к вам присоединиться.
— Завтра в полдень, — напомнил он. — Я буду ждать.
Почему он так смотрел на неё? Неужели он не видел проступающий сквозь макияж синяк под её глазом? Так на неё уже давно никто не смотрел. Так чисто и так искренне.
Она удалялась от машины не решаясь обернуться, чтобы проверить не уехал ли он. Но почему ей так хотелось это сделать? Почему он так внезапно засел у неё в голове? Сказывалось ли долгое отсутствие мужского внимания, или же на то была совсем другая причина, она не знала. Но его образ чётко стоял перед глазами даже в ту минуту, когда она заходила в подъезд собственного дома, не замечая перед собой никого. Его образ не отпускал даже тогда, когда она толкала дверь своей квартиры, возвращаясь в привычную обстановку унылости, из которой ей так хотелось улизнуть.